Женя

Я родился в Уральске, городе на западе Казахстана. Работал сисадмином и еще немного в общепите, но самый интересный опыт был мною получен, когда я работал на границе с Китаем (Хоргос) в небольшом ресторанчике, где продавали донеры. Жил я тогда в соседнем городе Жаркент, где население составляли, в основном, уйгуры, казахов было немного, а русских и того меньше (в основном это были потомки семиреченских казаков, либо люди, приехавшие на работу в Хоргос). Сам Жаркент едва ли вышел из 90-х, на рынке до сих пор промышляют менялы, рядом с рынком стоят парни в кожаных куртках возле разбитых бэх, а иногда, по дороге на работу, мимо меня проезжал ПАЗик с дырками от пуль. Но, чтобы у вас не создалось ложного впечатления от Казахстана, такое я видел только там.

В Казахстане я прожил всю жизнь, не считая короткого периода учебы в Москве. Жизнь в Уральске вполне приятная, ущемлений по национальному признаку нет (по крайней мере, я об этом не слышал). Разве что, без знания казахского языка становится все сложнее жить.

Реальную угрозу жизни здесь представляют радикальные террористические группировки, но теракты, в основном, происходили в соседних городах на западе Казахстана. С этим у меня даже связано одно воспоминание. Однажды я заходил в охотничий магазин за снастями для рыбалки, а в мае 2016 года узнал, что этот магазин был расстрелян и разграблен ваххабитами, которые, забрав оружие, устроили самый крупный теракт в истории Казахстана. Казалось, что я совсем недавно разговаривал в том магазине с продавцами, а потом я увидел фото из новостей, где на полу валялись ружья и винтовки. Повезло родиться в Казахстане мне по двум основным причинам: во-первых, по отцу я немец, и, как многих немцев Поволжья, нашу семью сослали в Казахскую ССР. А во-вторых, как по отцовской, так и по материнской линии в моем роду много уральских казаков.

Переезд еще не произошел, но я его планирую. Все-таки, с каждым годом мне все труднее ассоциировать себя с этой страной. Я ее, в общем-то, люблю, но боюсь, для того, чтобы остаться здесь, этого мало.

Юра

Я жил в Казахстане, в Алма-Ате с 1990 по 1997 год, т.е. с трёх до десяти лет. Совсем ребенком был. В то время наша семья была довольно состоятельной, по крайней мере, на общем фоне. Мы жили в трёшке в центре города, при этом у нас была еще как минимум одна квартира, которая сдавалась в аренду (возможно, было что-то ещё, я не помню). В Алма-Ате я ходил в детский сад и в начальную школу. Эмигрировали мы осенью 1997, когда я только пошёл в пятый класс.

Прадедушки и прабабушки переехали в Казахстан при совсем разных обстоятельствах в первой половине ХХ века. Родители родились и выросли в Алма-Ате. Папа русский по отцу и татарин по матери, мама русская. Оба после окончания школы поехали учиться в Томск (почему-то среди алмаатинцев это было популярное направление), потом папа получил распределение в Барнаул. В 1990 году вернулись в родной город. «Экспертом» я не являюсь, конечно, просто делюсь детскими впечатлениями.

Здесь стоить отметить, что Алма-Ата в 1990-х была все ещё преимущественно русским городом. К тому же довольно образованным (в контексте Казахстана). Мы жили в районе, где русские были большинством. Недавно просматривал фотки с детских праздников тех лет – там вообще нет казахских детей. При этом не могу сказать, чтобы я как-то целенаправленно их сторонился – просто «не попадались на пути». Проблемы бывали в школе разве что. Притом, что я ходил в очень дорогую частную школу. Казачата были агрессивнее русских, начинали драки. Меня избили один раз. Учителя были все русские, не ввязывались, побаивались казахов. Понятия не имею, чьи это были дети. Это вполне могли быть дети представителей каких-то местных правильных кланов, номенклатуры или бандитов. Мутная была школа в целом. Отец тогда работал в русско-еврейской фирме, кажется, филиале американской корпорации. Эта фирма существует и сейчас, но уже почти исключительно с казахским менеджментом. Весь русский менеджмент (коллеги отца, о которых мне известно) из Казахстана уехал. Мне об этом ничего не рассказывали, но, судя по всему, к концу 1990-х, когда у компании дела пошли в гору, её потихоньку начали отжимать казахи, что и стало причиной массового исхода первой команды из страны в 1997-2000 годах. Известен один случай бездействия милиции. Русского знакомого родителей избили казахские мусора, промышлявшие, по его словам, гоп-стопом (аульные, судя по всему, приехали на заработки в Алма-Ату и пошли в ментуру). Он пытался подавать на них жалобы в головное отделение, но безрезультатно. Знакомый утверждал, что из-за национальности. Хотя сейчас уже трудно понять, что там было на самом деле. Существовала и отдельная неприязнь между казахами: алма-атинские презирали аульных и часто в конфликтах становились на сторону русских.

Родители приняли решение о переезде летом 1997. Точных причин я не знаю и, судя по всему, никогда не узнаю. Когда я спрашиваю их об этом, они всегда отвечают по-разному. Какая-то тёмная история. Эмигрировали мы в Калининград, где в те годы почему-то возникла довольно большая диаспора бывших казахстанцев. Наличие этой диаспоры (помимо прочего, маминого брата и нескольких отцовских друзей и начальников по комсомольскому прошлому) и стало решающей причиной выбора города. Переезду ничто не препятствовало, оформление документов и изменение гражданства прошло на удивление гладко в течение первых месяцев. В школу меня устроили по диаспоральному блату через какую-то папину пионервожатую. Вообще диаспоральность «казахов», как называла себя эта социальная группа, стоит отметить отдельно. Это был такой русский ответ казахской клановости, без которого в Алма-Ате действительно трудно было обойтись, но они, к сожалению, взяли её с собой в РФ. Показательно в этом смысле, что многие из них (моя мама, например) до сих пор часто называют себя «казахами». Типа в шутку, но это очень уёбищная шутка. Фу таким быть. Отличительной особенностью этой диаспоральности являлось абсолютное доверие всем представителям диаспоры (даже если известно, что это жулики и разводилы) и абсолютная подозрительность по отношению к внешнему миру, граничащая с ненавистью, и желанием его, внешний мир, наебать, а потом вернуться в свой уютный диаспоральный мирок и там прогулять весь профит. Родители интегрировались в РФ плохо. Очень быстро развелись, работу искали исключительно по контактам внутри диаспоры. Калининградских друзей ни у кого из них нет, общаются только со «своими» или с друзьями своих новых партнеров. «Мы думали, что здесь люди нормальные будут, а они какие-то не такие». Понятно всё, в общем. Моё происхождение в школе никого не интересовало. Я был новенький, худой, очкастый, не любил физ-ру, читал много книжек и слушал металл – этот коктейль создавал мне достаточно проблем сам по себе. В Калининграде я прожил до 2004 года, потом уехал учиться в Москву, потом в Прагу. Приезжаю в Кёниг раз в год – в два сейчас, общаюсь со старыми друзьями, но переселенцев среди них нет, все местные.

В Казахстане нельзя было сделать ничего. Ввести русские войска разве что. Сильные казахские кланы выжимали русских с ключевых позиций, их целью было создать казахскую элиту и выжать самых сильных, самых активных и самых умных русских из страны, как мне представляется, чтобы не было конкурирующей русской группировки. Возможно, именно поэтому и закрывались глаза на притеснения на местах и на беспредел аульных. Зачищали поляну. Насколько мне известно от маминых родственников, оставшихся в Алма-Ате и Чимкенте, сейчас беспредела уже никакого нет, но на вкусные места, особенно в политике, пробиться русскому практически невозможно.