6 июня московские националисты на правозащитном семинаре «Все права принадлежат нам» прослушали три лекции, посвященные нюансам взаимоотношений политических активистов с российской правоохранительной системой, теме, как нельзя более актуальной для современной России.
Адвокат Дмитрий Аграновский и бывший политзаключенный Иван Миронов рассказали в своих лекциях о тонкостях уголовных процессов, адвокат Матвей Цзен —  о тех подводных камнях, с которыми могут столкнуться участники массовых акций. К сожалению, не успел выступить адвокат Александр Васильев — владельцы лектория попросили завершить семинар на полчаса раньше оговоренного времени.
«Нам бы ночь продержаться, да день простоять»
Дмитрий Аграновский, известный общественности по громким политическим процессам против нацболов, а также «делу Аракчеева», напомнил: ради обвинительного приговора следствие с печальной регулярностью идет на то, чтобы любыми методами принудить к самооговору. Чаще всего нужные сведения добываются сразу после задержания, поэтому, подчеркнул Аграновский, этот период — самый опасный для потенциального политзэка. Позже применить силу таким «правоохранителям» будет сложнее —  в общественно-значимых процессах внимание, которое к ним привлечено, гарантирует, что из подозреваемого не начнут выбивать нужную информацию прямо в СИЗО.

Хотя по Уголовно-процессуальному кодексу показания, данные без адвоката, не имеют юридической силы, если потом обвиняемый от них отказался, в правоохранительной системе работает достаточно много адвокатов, которые участвуют в так называемом «закреплении доказательств».
Яркий пример тому — дело Сергея Аракчеева. Военный оказался в сложной ситуации  — в воюющей Чечне, без поддержки. Он был вынужден подписать протокол с самооговором — и ради этого Аракчееву предоставили адвоката, статус которого потом был прекращен.
«Выбивание признательных показаний — целая наука, поэтому важно, чтобы ваш адвокат вступил в дело как можно раньше, вообще важно поднять шум вокруг вашего дела», — заметил Аграновский.  Впрочем, и «государственных» адвокатов  не стоит бояться, считает лектор. Тут все зависит от везения обвиняемого —  но времена такие, что знакомого адвоката иметь всегда надо. А там — «ночь продержаться и день простоять», молчание на первом этапе может спасти активиста от обвинительного приговора.
Как только вы переступили порог кабинета следователя, началась вербовка
Не во всем с известным защитником согласен Иван Миронов — он опирается на свой опыт, политик провел три года в СИЗО по делу о покушении на Чубайса. Как считает Миронов, стоит опасаться любых адвокатов.  «На моей практике меня предавали два адвоката,» — признался он и призвал полагаться на  собственные силы.
Опасным может стать и любой контакт со следователем — не только для подозреваемых, но и для тех, кто представляет интерес в качестве свидетеля.  Поэтому одного лишнего и, на первый взгляд, невинного слова может быть достаточно, чтобы ваш близкий или знакомый оказался в застенках на долгие годы.

«Как только вы переступили порог кабинета следователя, началась вербовка. Попили чайку со следователем — он прощупал ваши слабые места и определил круг ваших знакомых. Потом достаточно одной повестки, и вы подпишите протокол, думая, что ничего не произошло. Так вы становитесь свидетелем обвинения, и когда встанет вопрос о продлении срока содержания под стражей, прокуратура укажет, что в деле присутствует свидетель обвинения».
Как и Аграновский, Миронов не сомневается, что лучшая тактика — это молчание, по крайней мере на первом этапе:
«51 статья Конституции — это ваше право молчать, ваш шанс и спасение», — подчеркнул политик (по этой статье никто не обязан свидетельствовать против себя самого — прим.). Он именно эту тактику использовал все годы своего пребывания в следственном изоляторе.
«Если вы уже в кабинете у следователя, уйти оттуда на свободу вы сможете, только оговорив ваших близких. Поэтому возьмите неделю паузы, чтобы сориентироваться, даже если вас отвезут в «централ».  Потом уже можете давать какие-то показания,» — продолжил Миронов.
Также скептически относится политик и к отказу от собственных показаний. Даже если подсудимый отрекся о своих прежних слов, рассказал на заседании суда совсем другую историю, сразу же обнаружится новое препятствие на пути к свободе. Прокуратура в этом  случае выступит с ходатайством огласить показания обвиняемого, которые он дал на предварительном следствии.
«Прокурор начинает зачитывать ваши показания, от которых вы отказались. Потом он говорит, что в связи  с расхождением в показаниях  у него есть несколько вопросов к обвиняемому. И начинает вас путать, сравнивая ваши слова. Поэтому не питайте никаких иллюзий — от того, что вы уже сказали, отказаться очень тяжело».