Суть переживаемого Россией исторического момента состоит в том, что империя как государственная форма себя полностью исчерпала, а национальное государство, которое должно было бы ей наследовать, так и не появилось на свет. Русское государство застряло на историческом полустанке, затерявшемся между империей и национальным государством, и не только не продвигается вперед, но порою даже начинает двигаться вспять.
Одной из причин, по которой «наш бронепоезд» так долго стоит на запасном пути истории, является идеологическое недоразумение, вследствие которого русский либерализм не приемлет национализма, а национализм отрицает либерализм как одно из своих оснований. Впрочем, это не мешает зачастую и либералам, и националистам рассуждать об империи, и даже о «либеральной империи».
Все это заставляет меня пристальнее посмотреть на соотношение либерализма и национализма, дабы попытаться изжить многие свойственные как русским либералам, так и русским националистам предрассудки. Это желание и подсказало тему третьей лекции — «Национализм и социальный либерализм». Однако прежде чем перейти к существу предмета, позволю себе несколько важных замечаний общего характера.
О либерализме
Содержание либерализма было бы неправильно сводить к либеральной идеологии. В конечном счете взгляд на человека как на свободную личность, цель и мерило успешности любых общественных процессов, имеет гораздо более давнюю историю, чем либеральная идеология, возникшая в XVII веке как политическое знамя буржуазии, строившей на обломках феодализма европейское Новое время.
Можно сказать, что главные постулаты либерализма: о равенстве людей, о внутренней свободе и достоинстве личности, о ценности человеческой жизни — уже прямо следуют из Библии: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его…»
И действительно, либерализм вырастал в том числе из радикальных религиозных течений, а влияние христианской концепции личности на классическую либеральную теорию было самым непосредственным. Достаточно вспомнить Джона Локка, который одним из первых обосновал «естественные, дарованные свыше права человека»…
Одним из проявлений наличия христианских корней в современном либерализме, между прочим, стало ныне общепринятое в цивилизованном мире признание необходимости защиты меньшинства от «общей воли» большинства. Каждый человек обладает правом выбора, и никто не может лишать его этого права, дарованного ему Богом.
При этом либерализм — «не догма, а руководство к действию». Это лишь общее «стратегическое» направление, в русле которого предлагается решать стоящие перед обществом проблемы. Конкретные же методы могут быть очень разнообразными и, как правило, подсказываются политической практикой.
О национализме
Национализм — идеология, в основании которой лежит признание нации в качестве высшей ценности. На первый взгляд национализм и либерализм противоречат друг другу: краеугольным камнем первого является человеческая общность, а главным приоритетом второго — отдельный человек, его права и свободы. Но это на первый взгляд очевидное противоречие является кажущимся. Чтобы увидеть это, надо прежде всего разобраться, что мы понимаем под «нацией».
Одни рассматривают нацию прежде всего как культурную общность. В их представлении нация — это группа людей, объединенных комплексом значимых для них культурных ценностей: языком, религией, историей (т.е. тем, что они считают своей историей), литературой, искусством, бытовыми привычками и т.д. Причем речь идет именно о комплексном восприятии, где, пожалуй, только язык является абсолютно незаменимым элементом, остальные же могут присутствовать в большей или меньшей степени, вплоть до полного отсутствия (атеизм).
Другие, напротив, полагают более значимой политическую или гражданскую общность вне зависимости от этнической и культурной принадлежности. В их представлении нация — общность «граждан», то есть своего рода политическое объединение.
Очевидно, что истина находится где-то посередине. Так или иначе, нация — это совокупность культурно близких, соединенных между собой политически и сознающих себя единым культурным и политическим целым людей. В этом случае еще принято говорить о нации-государстве. В нации-государстве должны гармонизироваться интересы отдельной личности и общества в целом.
Нацию нельзя свести к этносу, но нельзя и рассматривать в отрыве от совершенно определенной культурной общности. С моей точки зрения, все попытки советской власти экспериментально «вывести» некую бесцветную «политическую нацию» — новую историческую общность «советский народ» — полностью провалились, несмотря на отдельные успехи, достигнутые в воспитании этнической толерантности.
Сужу по себе. Знаю много прекрасных людей, моих сограждан, из Ингушетии, Бурятии, Дагестана, к которым с удовольствием съезжу в гости или приму у себя дома. Но жить постоянно чуждым мне укладом, подстраиваться под традиции, к которым я не привык, на ограниченном пространстве — было бы и для меня, и для них ненужным испытанием. В то же время, находясь в гораздо более далеких от Москвы Читинской или Томской областях, среди русских людей, я ощущаю себя с точки зрения культуры, быта, традиций вполне дома.
В любом случае я считаю ошибкой приравнивать национализм — идеологию, помимо всего прочего, множества национально-освободительных движений, идеологию, шедшую в XIX веке рука об руку с либерализмом (часто будучи представленной одними и теми же людьми), — к шовинизму, расизму, а тем более к нацизму. Так можно выплеснуть с водой ребенка, как в свое время и поступили западные радикалы с социал-демократией, приравняв ее к большевизму и сталинизму.
О либеральном национализме
Русские либералы предпочитают не затрагивать тему национализма. К националистической риторике относятся с предубеждением. Зачастую это оправданно, так как в русских условиях национализм очень часто скатывается в шовинизм. Но в целом я не поддерживаю позицию замалчивания в этом вопросе, так же как и мнение о «вненациональном» характере либерализма.
Парадокс состоит в том, что в точном смысле слова либерализм совпадает с национализмом. Нация есть социальная общность, основанная на единстве как культурных, так и политических ценностей. Настоящий национализм должен быть либеральным. Народ превращается в нацию, когда свобода становится для него одной из базовых ценностей.
При внимательном рассмотрении важнейшими, системообразующими элементами современного либерального национализма оказываются приоритет прав личности, отраженный в доктрине прав человека, вера в равноценность людей, независимо от их расы, вероисповедания, социального статуса и национальности, то есть сугубо либеральные ценности.
Отсюда логически следует признание равенства наций и отказ от этнической доктрины, когда принадлежность к нации определяется по признаку крови. Впрочем, говоря о русских, переживших многовековое иноземное нашествие, гражданскую и две мировые войны, в ходе которых целые народы перемещались по континенту, рассуждать об «этнической чистоте» было бы совсем неуместно.
По этой же причине либеральный национализм признает за каждой нацией право на построение собственной демократической государственности. В этом смысле одной из первых озвученных программ либерального национализма считают «четырнадцать пунктов» американского президента Вудро Вильсона.
В целом, по мнению либералов, люди выбирают свою национальную принадлежность пусть и не всегда самостоятельно (чаще это делают их родители). Но тем не менее это именно выбор, который может быть изменен по воле человека.
В связи с либеральным национализмом необходимо упомянуть и о поликультурализме (мультикультурализме) — интеллектуальном движении, возникшем во второй половине ХХ века и призывающем к сохранению, развитию мультикультурности существующих государств, к уважению культурных особенностей составляющих их народов.
Либерализм признает этот подход в силу собственной позиции о праве выбора человеком своей культурной идентичности. Но в то же время, ставя на первое место права человека, либерализм не может согласиться с «особенностями», эти права ущемляющими. Например, недобровольные браки, религиозная и бытовая нетерпимость и т.д.
Либеральный подход в национальном вопросе можно кратко сформулировать так: «будь терпим к тем, кто сам терпим».