А вы хотите отделить Кавказ?
Если бы референдум вдруг объявили сейчас, то, скорее всего, большая часть русских проголосовала бы за отделение Кавказа, потому что кавказцы со страшной нечеловеческой силой достали всех.
Я же могу предложить модель сосуществования с Кавказом, при которой отделения не произойдет, но это будет достаточно жесткая модель. Если Кавказ остается в составе России, то он объявляется так называемой особой территорией, где устанавливается совершенно определенный правовой режим, довольно близкий к военно-гражданскому управлению.
Но лозунг «Е**ть Кавказ, е**ть» вы не поддерживаете?
Я не гомосексуалист, и я не готов их е**ть, простите. Если это понимать буквально, то это какой-то призыв к гомосексуальному насилию. Я вообще не люблю проявления этой, извиняюсь, уголовной субкультуры. Допустим, они кричали бы «Бить кавказцев, бить!» Понять людей, которые это кричат, можно. Но толку-то? Допустим, побили каких-то кавказцев. Дальше те, кто побил кавказцев, отправляются в тюрьму, при этом кавказцы, которые кого-то побили, отправляются на свою родину отдыхать, пить вино и есть барашков.
Мы намерены требовать серьезных изменений российской правоохранительной и пенитенциарной системы, в частности, отмены такого интересного права, как отбывание наказания на родине. Так вот, могу сказать, что один этот пункт гораздо важнее, чем любое «Е**ть Кавказ, е**ть», потому что, например, когда кавказца отправляют отбывать наказание на родину, он просто приезжает в родную деревню вместо тюрьмы и там ест барашка. Это, извините меня, неприемлемо.
По большому счету русский национализм — это национализм освободительного движения. Мы хотим единый для всех закон, всего-навсего равных прав и справедливости. Нам не нужно превосходство и привилегии. Нам нужно уничтожение системы, которая дает привилегии другим.
Меня смущает, что националисты все время говорят о том, что права русских ущемляются в стране.
Но это правда.
Может быть, я просто не до конца русский, но я не сталкиваюсь с ущемлением своих прав.
В данном случае ситуация выглядит следующим образом. Допустим, мы выходим отсюда, а там стоит толпа веселых кавказцев. Допустим, они начинают задираться. Мы на это дело отвечаем. Дальше происходит драка, кто-то кого-то бьет ножом. Но последствия будут для нас разные: если меня ударит ножом кавказец, то кавказцу этому, скорее всего, либо не будет ничего, потому что его выручит диаспора, либо будет очень мало. Представьте себе, что я вытащу из кармана нож и ударю ножом кавказца — что мне будет? Кроме того, что я получу срок за убийство, он будет еще отягчен обязательно 282-й. Это не симметричная ситуация, и я как русский реально ущемлен в — так, на минуточку — очень важном вопросе защиты собственной жизни.
То же самое происходит во всех других сферах деятельности, начиная с мелкого бизнеса. Например, кавказцы реально держат все, что можно, остальное держат азиаты. Русского бизнеса как такового не существует, его очень мало. Большая часть собственности и бизнеса принадлежит не русским, это наблюдаемый факт.
Так говорят, менталитет такой у русских.
Русских вытесняли не правовыми методами. Можно сказать при этом, что русские плохо платили взятки своим ментам, допустим, не сумели создать собственной диаспоры и так далее и тому подобное. Но играть по их правилам мы не будем, потому что русские, вообще-то, европейцы. А это правила, извините меня, вонючей Азии, это правила дикарей. Все то, что используется нашим государством, указывает просто на азиатскую природу нашего государства.
На фоне европейцев многие русские выглядят азиатами.
Прежде всего, это достаточно наведенная, азиатская, я бы сказал, черта советской власти. Советская власть представляла из себя примитивную азиатскую деспотию. Сейчас азиатизацию еще и поощряют. Но даже в этих обстоятельствах, когда людей буквально толкают к тому, чтобы они вели себя как азиаты, удивительно, что мы все-таки сами азиатами еще не стали.
Вам не кажется, что наиболее очевидно как азиаты ведут себя именно русские националисты? Возьмем Манежку, возьмем погромы после проигрыша японцам.
Я полностью отрицаю это, просто потому что в этот же момент, когда происходила Манежка, происходили студенческие волнения в Европе, и я с интересом смотрел на то, как английские студенты переворачивают автомобили и поджигают покрышки.
Русские, напротив, на той же самой Манежке вели себя на удивление сдержанно, насилия было очень мало, не было разрушений объектов. Там стояли большие елки, увешанные искусственными игрушками, игрушки с елок сорвали, потому что кидали их в полицейских, но при этом ни одной елки даже не повалили. Для Европы это запредельный уровень законопослушания, потому что европейцы современные — напротив, гораздо сильнее выражают свои эмоции.
Но бьют ли эти студенты мигрантов ногами? А я такие сцены лично видел.
Что весьма прискорбно, наверное, но я подозреваю, что если бы в Англии два пакистанца зарезали совершенно невинного англичанина и дальше этих пакистанцев демонстративно отпустили бы, то были бы случаи насилия к попавшимся пакистанцам.
У нас каких-то, господи, три-четыре человека наскребли буквально. Более того, я очень хорошо помню, как милиция, уже проявляя запоздалый пыл, разгораживала спускавшихся с Манежки ребят и каких-то там случайных кавказцев. Кавказцы чувствовали себя под прикрытием милиции и вели себя удивительно нагло и цинично: они орали какие-то оскорбительные вещи в наш адрес, показывали факи и так далее. Я уверен, что в Европе они не попытались бы такого делать, потому что тогда толпа смела бы милицию и их наказала бы очень жестоко.
У нас, к сожалению, может быть, даже очень европейский и очень законопослушный народ. Люди хотят на самом деле жить-то по закону, и власть из этого делает вывод, что русские слабы. Несколько серьезных погромов — и с нами начали бы считаться. Просто русские, к сожалению, не любят этого, для нас устраивать погромы неприятно.
Почему к сожалению? Вы же не призываете, я надеюсь, к погромам?
Нет, я просто вижу, что противоположная сторона воспринимает это как признак слабости. Мне это неприятно. Это не признак слабости — это признак цивилизованности людей. Люди не готовы устраивать погромы, поэтому считается, что нас можно щемить дальше. При этом, опять-таки, русское терпение велико, но я действительно подозреваю, что если проблему не решить политическими средствами, в какой-то момент люди все-таки азиатизируются. Они поймут: «Эта вонючая скотская орда всегда будет с нами обращаться вот так, если мы сами не будем такими же скотами». Я очень надеюсь, что русские националисты победят раньше, чем такого рода мировоззрение успеет укорениться.
Но в любом случае варианта два: либо русское национальное государство, либо Россия может, скажем так, стать последним азиатским государством на планете, и это будет заслуга путинского режима.