О том, что есть такой культовый итальянский социальный центр Casa Pound (Дом Паунда) знают все продвинутые русские национал-революционеры, но о том в честь кого он назван из молодых соратников знают лишь единицы. Эзра Паунд – выдающийся американский поэт и экономист, а так же фашист и личный друг дуче, чудом избежавший смертной казни после окончания Второй мировой войны. То, что Паунд — один из величайших англоязычных литераторов XX века признают даже его политические оппоненты. Его литературное наследие огромно, о нем можно писать бесконечно, так что для начала предлагаем вам ознакомиться с биографией этого замечательного человека — НРА.

Эзра Паунд считается «отцом-основателем модернистской англоязычной литературы», хотя при жизни ему было отказано в этой чести. Он родился в городке у самого фронтира (граница переселения американских поселенцев на Диком Западе) в штате Айдахо в 1885 году, сын химика-лаборанта и внук конгрессмена. В 1901 году он поступил в Университет штата Пенсильвания, который закончил в 1906 году, получив степень магистра. Уже тогда Паунд начал работу над своим magnum opus «Cantos» (Песни). Страстный поклонник англо-саксонской, классической и средневековой литературы, Паунд поступает в аспирантуру и начинает изучать трубадуров, музыкантов-поэтов средневекового Прованса. В 1908 году Паунд посетил в Венецию. Где он за 8 долларов напечатал первый том своих стихов, Lume Spento (ит.«При погашенных свечах»). Затем Паунд посетил Лондон, где встретился с Уильямом Батлером Йейтсом, и стал самой заметной фигурой в его кружке, который собирался вечером по понедельникам, какое-то время он работал секретарем Йейтса. Он быстро завоевал признание в Лондоне, и наладил контакты с English Review, где публиковались труды Д.Г. Лоуренса и писателя, художника и критика Уиндхема Льюиса. В 1911 году Паунд начал кампанию за инновационную литературы в издании New Age, которое редактировал реформатор денежной системы А.Р.Оридж. По мнению Паунда новая поэзия нашего века должна быть «жесткой, прямой, свободной от сентиментальности».

В следующем году Паунд основал литературное движение имажистов. Теперь он помогал становлению карьеры Уильяма Карлоса Уильямса, Т.С. Элиота, Хемингуэя и Джеймса Джойса. Теперь он уже был наставником Йейтса, который был старше Паунда на 20 лет и был признан во всем мире. В 1914 году Паунд основал движение вортицистов (английский аналог футуризма). Идея изначально исходила от авангардного скульптора Анри Годье-Бжеска. Вместе с Уиндхемом Льюисом и другими, он начал выпуск журнала Blast. Это был год начала мировой войны, которая забрала многих вортицистов.

Вортицизм был для Паунда первым крупным опытом революционной пропаганды и первой причиной, по которой он оказался за гранью академического искусства. Паунд описывал вортицизм как движение, помещающее «искусство на свое законное место мудрого руководителя и путеводного света цивилизации». Таким образом, искусство спаяно в мистическом союзе с политикой и обществом, как об этом уже писал Йейтс.

Паунд рассматривал коммерцию как силу, мешающую реализации своего художественно-политического идеала. Многие в его окружении и за его пределами, в том числе Йейтс и Льюис рассматривали рост сил материализма, демократии и масс, как унижение искусства, подобно тому, как газеты и романы заменяют литературу, а массовый рынок определяет культурное самовыражение. Так что, многие жаждали контрреволюции для возвращения к аристократическому обществу или рассматривали фашизм как современную альтернативу.

Социальный кредит

Паунд был убежденным сторонником экономической теории социального кредитования Мэджора.Ч.Дугласа, которую пропагандировал журнал The English Review. Суть ее состоит в подчинение денег интересам общества, а не в обеспечении неограниченной власти банкиров, деньги становятся слугой общества, а не его хозяином. Деньги а, точнее, кредит должны выступать в роли вспомогательной силы для торговли, быть средством обмена товаров и услуг, а не являться средством получения прибыли сами по себе. Таким образом, будет устранено развращающее влияние власти денег на культуру и труд. В 1930-е и 40-е Паунд написал ряд брошюр по экономике, кратко и ясно описав экономическую теорию и историю.

В то же время Паунд продолжает черпать вдохновение в классических религиозных мистериях и в вечно гонимом «культе любви» трубадуров. Он также находился под впечатлением идей Конфуция, который учил, что гражданская религия присваивает каждому индивидуальные общественные обязанности, от императора до крестьянина, таким образом, достигается сбалансированный социальный порядок. Позже он увидел такое государство в фашистской Италии.

Фашизм

Паунд видел в фашизме политическое воплощение социального кредита, разрушение власти банкиров над политикой и культурой. Он считал, что художники формируют социальную элиту, «рожденную, чтобы властвовать», а не правящую по демократическому мандату.

«Художники это антенны расы, но тупоголовое большинство никогда не научится доверять своим великим художникам».

В 1914 году Паунд писал, что художник «достаточно разумен, чтобы осознавать — человечество невыносимо тупо … Но он также пытается вести и убеждать его, чтобы спасти людей от самих себя».

В 1922 году Паунд писал, что массы легко поддаются влиянию и что именно искусство придает им форму. Для Паунда и других, например для Уиндхама Льюиса и Лоуренса, было очевидно, что за массовым человеком и его доктринами — демократией и коммунизмом на самом деле стоит тирания банкиров. Паунд считал большую часть человечества «чернью», «отбросами и их экскрементами», на которых произрастает «древо искусства».

Он пишет в «Cantos» о том, как массы и их политические лидеры превращаются в поток экскрементов, «демократия выбирает свои отбросы».
Если учесть, что сама сущность человека, отличающая его от других организмов, заключается в способности к постижению культуры, то в любом обществе культурное меньшинство определяет человеческий тип. Человеческими массами руководят различные силы, как злонамеренные, так и доброжелательные. Многие представители культурной прослойки, из тех о ком мы здесь говорили, видели рождение новой эры, которая ставит экономику выше культуры. И коммунизм, и демократия продают свои экономические доктрины под лозунгом «счастья для большинства» как конечной цели общественного порядка. Материальная элита вместо культурной элиты стала определять облик рода человеческого. Аристократия денег заменила старую аристократию крови.

Паунд, Льюис и Йейтс — все они с тревогой взирали на возвышение этих бескультурных по своей сути доктрин. Такие, как Паунд, видели в фашизме средство, которое сможет подчинить экономику культуре. Тогда массы могут быть использованы для культурных целей такими художниками от политики, как Муссолини. Другие, такие как Йейтс, считали, что возврат к старому порядку, основанному на аристократических ценностях, с его покровительством искусствам, был бы возвращением к чему-то лучшему, чем грубый материализм, или то, из чего потом возникла современная поп-культура. Паунд надеялся, что природные вожди — «рожденные в пурпурных одеяниях», вырвут власть из рук плутократов и большевиков.

В 1914 году в «Эгоисте» Паунд писал: «У художника нет больше ни веры, ни даже подозрения в том, что масса, в общем полуобразованная и самодовольная… может хоть в малой мере разделить это наслаждение… Аристократия искусства снова готова к служению. Современная цивилизация породила расу с кроличьими мозгами, и мы — наследники знахарей и шаманов, мы — художники, которых так долго презирали, готовы снова взять все под контроль».

Для тех, кто ценит сами вещи, больше материала, из которого они созданы, такая матрица предпочтительнее торгашеской и банкирской, которая доминировала последние два столетия. Паунд видел в фашизме кульминацию древней традиции, реализовавшуюся в личностях Муссолини, Гитлера и лидера британских фашистов сэра Освальда Мосли. В 1920х он изучал учение этнолога Фробениуса, который дал мистическую трактовку человеческим расам. Культура это продукт расы и каждая раса имеет свою собственную душу (paideuma) хранителем которой является художник. Паунд рассматривал Муссолини, не только как государственного деятеля, который свергнул власть денег, но как того, кто вернул культуре центральную роль в политике. Он писал: «Муссолини сказал своему народу, что поэзия необходима для государства, это демонстрирует более высокий уровень цивилизации, чем в Лондоне или Вашингтоне».

В своей книге 1935 года «Джефферсон и/или Муссолини» Паунд разъяснял: «Я не думаю, что какая-либо оценка Муссолини может иметь ценность, если она не исходит из учета его страсти к строительству. Рассматривайте его как СОЗИДАТЕЛЯ и все станет на свои места … Фашистская революция была осуществлена РАДИ защиты подлинных свобод, РАДИ поддержки подлинного уровня культуры и подлинных жизненных стандартов …»
Паунд и его жена Дороти поселились в Италии в 1924 году. В 1933 году он встретился с Муссолини. Он также стал постоянным автором периодических изданий Британского Союза Фашистов Мосли, с самим Мосли он встретился в 1936 году. Они оставались друзьями и в послевоенный период.