«Стрит-лезгинка. Это надо видеть»

— Вопрос о внутренней миграции. Какова здесь ситуация, какие проблемы Вы как руководитель Superjob видите? Не секрет, что, например, у выходцев с Северного Кавказа с местным населением, как правило, очень напряженные отношения. Их вообще на работу берут, не берут?

— Берут. Мы смотрим все-таки по каким-то вещам, которые раздражают. Но есть огромное количество чеченцев и дагестанцев, и в Москве в том числе, которые спокойно работают, не ездят на Porsche, а вкалывают, в том числе и в строительстве, и на тяжелых работах. Никого не убивают, не торгуют наркотиками. Есть достаточно большое количество бандитов. И дальше, если мы с этим не боремся на уровне власти, наверх выплывает самый циничный бандит и самый пассионарный что называется. Поэтому этих «пассионариев» мы видим больше. Потому что какому-то, условно, итальянскому или, условно, русскому бандиту не нужно ездить на машине по встречной полосе, чтобы заслужить уважение. Достаточно сознавать, что он рулит чем-то. А для людей с определенной психологией, в том числе представителей какого-либо горского народа, важны внешние проявления: «Вот, я вот такой красавец». И до тех пор, пока мы с этими внешними проявлениями жестко бороться не будем, так и будут заезжать на Красную площадь или в Александровский сад на джипах. Тут снова вопрос отсутствия государства. Будет государство, ничего подобного не будет. Жили мы в Советском Союзе? Жили. Была Чечня и Дагестан в составе Советского Союза? Были. Можно было себе что-нибудь подобное представить в Москве? Тут же бы закопали. Причем неважно, кто это. Из Нижнего Новгорода приехал пальцы распустить или из Чечни. Раз и все. Можно было себе что-нибудь подобное представить в Нижнем Новгороде или в Чебоксарах? Невозможно. Были конфликты, в том числе и межнациональные. Били друг другу морду? Да. Но это все где-то там кипело внутри и наружу все не прорывалось.

— А лезгинка на перекрестке? Собеседники нашего портала, выходцы с Северного Кавказа, говорили: что плохого, если выйдет трезвый человек, станцует лезгинку. Он же делится своей радостью.

— У нас только что был корпоратив, мы всей компанией (160 человек) выехали в Париж. И в парижском Диснейленде на его центральной площади одна наша группа что-то станцевала, мы там бегали, играли в какие-то корпоративные игры, на каких-то парижских перекрестках танцевали канкан. Все на это смотрят, улыбаются и все супер. Почему? Потому что мы приехали в гости, люди понимали, что мы прикалываемся. Мы улыбались. У нас не было задачи показать, что я сюда приехал и могу здесь делать, что хочу. Когда мы идем по Буэнос-Айресу, и кто-то танцует уличное танго, мы смотрим и восхищаемся.

Россия — огромная, многонациональная страна. Если кто-то на Старом Арбате танцует русские танцы, и вокруг стоят люди, хлопают, или кто-то классно станцует лезгинку, и люди соберутся, скажут: «Молодец», это нормально. Даже если на Красной площади кто-то красиво станцует лезгинку, не для того, чтобы показать, какой ты танцор лезгинки, а для того, чтобы доставить себе и всем вокруг радость, и делаться это будет с улыбкой и без агрессии по отношению к окружающим, это нормально.

Но если бы к нам на парижском перекрестке подошел бы полицейский и сказал: «Не надо здесь танцевать», мы бы извинились и сказали: «Sorry, простите». Соответственно, если тот, кто танцует лезгинку на московских улицах, будет готов, что любая бабушка может подойти к нему и сказать: «Вот так не надо здесь делать», и он готов совершенно искренне перед этой бабушкой извиниться за то, что не знал, что нельзя… Наверное, в Париже тоже не в каждом месте разумно танцевать канкан. Где-нибудь у памятника де Голлю, может быть, подойдет джентльмен: «Знаешь, там можно, а здесь не надо». Я пойму. «Извините, не знал, что здесь нельзя».

Поэтому, здесь вопрос: можно танцевать все, что угодно, на улицах Москвы? И это будет классно, если о Москве где-то в мировых путеводителях, будет написано: «В Аргентине стрит-танго, а вы поезжайте, в том районе в Москве где-нибудь стрит-лезгинка. Это надо видеть. Приезжайте, вас научат в Москве настоящие чеченцы или настоящие дагестанцы танцевать лезгинку. Незабываемые впечатления. Вам еще нальют вина. И вы за это отдадите всего 20 евро, и будет классно». Супер. Об этом можно только мечтать.

Пока же все эти лезгинки – попытка еще раз продемонстрировать государству, что оно отсутствует. И оно, в общем, так и воспринимается. И отсюда все раздражение. Не лезгинка, не чеченцы.

Это все, знаете, как дети. Есть взрослые народы, а есть дети. С точки зрения цивилизационной часть горских народов – это дети. Если посмотреть на психологию детей, любой ребенок всегда пытается понять, где граница и все время пытается свою границу расширить. И задача, цель и обучение цивилизационное для маленького человека (двухлетнего, трехлетнего, семилетнего) – понять, где же граница, куда можно, куда нельзя? Если ребенок не находит той самой границы, которую устанавливают родители, бабушки, дедушки, братья, сестры, общество, «нельзя бить маленьких», «нельзя кидать бумажку» и т.д. Ребенок находится в постоянном стрессе (пишут психологи), и он все время пытается найти границу. Нашел границу, успокоился. Все, вот это можно, это нельзя. Значит, все, я спокоен, я могу чем-то заняться, уже внутренним миром, обучением. Начинается другое развитие, внутреннее. А если ребенку границы не ставят, то он все время пытается нащупать. «Можно?» «Можно». «И сюда можно?» «Можно лезгинку?» «Можно». «Можно на джипе?» «Можно». «А что нельзя-то?»

Это просто проявление общей незрелости нации. Но это не потому, что она плохая, она просто более молодая. У нас тоже Олег доходил в свое время до Царьграда как-то и щиты прибивал. Тоже: «Можно?» «Можно». «Сюда можно?» «Можно». «А на этой царевне можно жениться?» «Можно». «А если щит прибью сюда?» Это нормально. Просто в русском этносе это прошло тысячу лет назад. Наши восточные братья (кавказские) позже к этому приходят. Надо просто помочь. Объективно, как родители помогают детям в развитии. Но ребенок же не признается, что он несовершенный. Нет, он полноценный член общества. Надо с ним как с полноценным взрослым человеком общаться, но надо понимать, что он ребенок. Иногда нужны жесткие меры, иногда попку надо нашлепать, извините. Для его же блага, чтобы не совал пальцы в розетку.

— Спасибо за интересное интервью.

Источник: superjob.ru