Как активисты Народного ополчения Минина и Пожарского готовят «русскую революцию».
Обычно политические партии стремятся к максимальной открытости и публичному пиару, следуя принципу эстрадных звезд, при котором единственной негативной публикацией может быть только некролог. Особняком выделяются саратовские представители Народного ополчения Минина и Пожарского. По словам лидера регионального отделения этого движения Георгия Козина, публичные политические акции – лишь незначительная часть их работы. Внимание к деятельности этой организации уже проявило СУ СКР региона, возбудив в отношении одного из сторонников уголовное дело по обвинению в экстремизме (за выступление на митинге 14 апреля этого года). В то же время основные силы ополченцы тратят на то, чтобы сформировать сеть автономных ячеек, находящихся в постоянной готовности к политическим преобразованиям в России, а проще говоря, – к «русской революции». В этот момент движение выйдет на политическую авансцену из своего полуподпольного состояния, а его представители возглавят массы славян и народов-сателлитов, чтобы на свой вкус переустроить экономику, политику, социальный строй и идеологию страны, отменив частную собственность на стратегические ресурсы. Учитывая общественный резонанс и дело по факту выступления на митинге, корреспондент «Взгляда-онлайн» решил лично встретиться с координатором саратовских ополченцев…
Мятежный ищет бури
Увидев Георгия Козина на улице, обыватель вряд ли сможет распознать в невысоком, в меру возраста сутулом, но энергичном пенсионере главу саратовского регионального отделения Народного ополчения Минина и Пожарского. Он член организации, руководитель которой – легендарный полковник Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил России в отставке Владимир Квачков – недавно был осужден на 13 лет колонии строгого режима (апелляция снизила срок до 8 лет) за «покушение на организацию вооруженного мятежа» и «содействие террористической деятельности». Столь серьезные обвинения, а тем более приговоры, еще никому не выносились в новейшей политической истории России. Иными словами, государственное обвинение утверждало и доказало в суде, что лидер Народного ополчения реально готовился к силовому захвату власти в стране.
Но даже сейчас, несмотря на то, что лидер движения находится в заключении, активисты ополчения, по словам Георгия Козина, «держат руку на пульсе политической жизни». Более того, они готовы в любой момент присоединиться к протестующим, а то и возглавить их. Козин не скрывает, что его единомышленники сознательно «раскачивают лодку»: «Мы следим за деятельностью власти на местах, стараемся акцентировать внимание на ее недостатках, критиковать. В случае, если власть вообще не оценивает трезво обстановку и не понимает ее, мы вынуждены указывать на конкретных людей и дискредитируем их в глазах общества».
Козин считает, что нужны активные действия, вплоть до акций публичного неповиновения, которые могут перерасти в политический переворот: «Русская революция может произойти буквально через два-три дня, а начаться для большинства населения незаметно. Они же, эти русские, однажды проснутся – после очередной пьянки или наркотического безумия, после просмотра этих западных пропагандирующих и отупляющих фильмов, – развивает свои мысли Козин. – Мы не собираемся ни с кем воевать. Поверьте, народ сам будет это делать. После Манежной площади люди готовы к этому». Местным аналогом «манежки» и националистического протеста Козин считает события в Пугачеве, в которых члены ополчения тоже успели поучаствовать.
С уважением к УК
Как только начались протесты в Пугачеве, несколько членов движения приняли решение ехать на место событий. Но Георгий Козин утверждает, что в отличие от других активистов-националистов, публично заявивших о своем намерении в соцсетях, участники ополчения Минина и Пожарского избрали другую тактику: «Мы вместе с несколькими сторонниками сели в автобус до Пугачева. Всю символику организации – плакаты, флаги и видеокамеры – спрятали в рюкзаки садоводов. Когда на въезде в город в автобус вошли сотрудники полиции, у них не возникло никаких подозрений на наш счет. Проверяли в основном молодых людей, едущих группами. Вот так нам удалось, не привлекая к себе внимания, попасть в город».
Свою задачу глава отделения видел в направлении и организации хаотичных народных масс. «В Пугачеве люди не были организованы. На площади стояли мелкими группками – неясно было, кто пришел протестовать, а кто был присланным работником МВД или спецслужб, – вспоминает Козин. – Когда стало понятно, что очередной митинг может закончиться ничем, так и не начавшись, я принял решение повести людей за собой. Но разворачивать знамя прямо на площади было рискованно, меня могли тут же и задержать. Поэтому я отошел к церкви, там собрал знамя и прямо с ним быстрым шагом пошел через площадь, по диагонали, по направлению к федеральной трассе. Вот тогда все и пошли за мной. Мне удалось создать организованное движение, направить людей».
При этом Козин объясняет, что формально он не сделал ничего противозаконного: не высказывал публичных призывов, не требовал перекрыть трассу, а лишь молча шел через площадь с флагом. Все остальное, в том числе перекрытие трасс, протестующие сделали уже самостоятельно. «А как действовали эти провокаторы, которые написали о своем визите в сетях? Они хотели набрать политические очки и прямо рассчитывали на то, что их будут снимать с поездов и автобусов. Это был чистой воды пиар, – обвиняет националистов в политиканстве Козин, – а нам же нужен был результат».
Так ополченец подошел к главному – объяснил основной принцип работы своего отделения: «Мы стараемся действовать в рамках законов. Мы их исполняем, хотя и не признаем».
По типу «бойцовского клуба»
Для борьбы за власть и ускорения «русской революции» Георгий Козин и его соратники намерены и в дальнейшем использовать методы социальных диверсий. Под решение этих задач выстраивается и сама структура отделения ополчения, которая, если верить ее лидеру, больше напоминает законспирированную шпионскую сеть, нежели штаб публичной политической организации. Козин охотно рассказывает, что ячейки ополчения создаются в городских и крупных поселениях Саратовской области: «Каждой группе дается задание и ставится конкретная цель. Одни заняты сбором информации, другие – ее обработкой, снимают фильмы для размещения на всероссийском ресурсе организации «Штурм-новости», третьи участвуют в уличных акциях либо выезжают в районы». При этом Козин утверждает, что только он знает, сколько на самом деле членов состоит в его региональной организации. Часть единомышленников даже не знакомы друг с другом и действуют автономно. Такая структура, по утверждению радикала, выбрана для того, чтобы не позволить устранить все ячейки ополчения сразу.
К обычным политическим партиям ополченцы относятся с недоверием. По мнению Козина, в области у них нет союзников: ни националистов, ни представителей ЛДПР или коммунистов он не считает достойными сотрудничества. Тем более, не может быть никаких точек соприкосновения с либералами, которых, наряду с незаконными мигрантами, он называет «пятой колонной», угрожающей суверенитету России. И с казаками у ополченцев сотрудничество тоже не сложилось.
Своих сторонников они в основном ищут в среде бывших военных и сотрудников правоохранительных органов, то есть среди выпавших из обоймы силовиков. Такую тактику исповедовал и сам полковник Квачков до задержания. «Мы общаемся с сотрудниками правоохранительных ведомств, и очень многие нас поддерживают», – утверждает Козин.
Уголовное дело, возбужденное в отношении саратовского активиста движения, Георгий Козин использует для просвещения… следователей, участвующих в расследовании. Само обвинение против члена организации глава регионального отделения считает несправедливым. «Я им носил листовки, написанные от лица Владимира Квачкова», – заявляет Козин. Передал он следствию и самиздатовский материал – книгу, собранную из опубликованных в сети программ ополчения, распечатанную на принтере и сшитую в целое издание. Каждый экземпляр ручного труда оппозиционер хранит с особым трепетом и ставит на нем свою личную подпись.
Но если о тактических задачах «русской революции» саратовские сторонники опального полковника говорят еще более-менее конкретно, то о возможных последствиях национального переворота лидер местного отделения ополченцев высказывается крайне осторожно. Себя он называет «полевым, уличным бойцом» и вместо бесед на идеологические темы предлагает читать труды Квачкова. Не вдаваясь в подробности, стоит сказать, что ополченцы желают возродить единое государство на основе России, Украины и Беларуси. К трем славянским республикам, по их мнению, должны примкнуть татары и башкиры, а также еще более 150 традиционно проживающих на Севере и в Сибири народов. «Основной формой органов государственной власти должны стать советы, подчиняющиеся земским собраниям, созданным не по партийным, а по сословно-трудовым признакам», – следует из трудов основателя движения.
Ополченцы предлагают национализировать природные ресурсы, энергетику, транспорт. Землю передавать в аренду и только сельхозпроизводителям, кроме того – возродить госмонополию на алкоголь и табак и поставить под контроль внешнеэкономическую деятельность страны и банковскую систему.
Есть в этой программе и весьма нестандартные предложения: например, вернуть в Мавзолей на Красной площади останки Сталина, а также перенести туда урну с прахом Гагарина.
После общения с саратовским ополченцем Георгием Козиным остается двоякое впечатление. С одной стороны, как-то не слишком верится, что это руководитель регионального отделения разветвленной «подрывной сети», а не революционно настроенный мечтатель. Но Козин утверждает, что получал конкретные поручения от осужденного Квачкова и свою местную организацию строит, строго следуя его наставлениям. С другой стороны, самого полковника Квачкова государство воспринимает более чем серьезно. Иначе тот вряд ли был бы осужден на 8 лет колонии строгого режима – приговор, который даже в среде ярых противников идей русского национализма вызывает недоумение.
Материал подготовил Александр СОКОЛОВ