Так ведь и тебя могут за нее притянуть.
Захотят – притянут. Если захотят, положат чужой телефон, а не обязательно чек героина. И не обязательно при этом быть гомосексуалистом или иметь дома на компе детское порно. Меня вот во время этой последней истории с Навальным и концертом захотели и нашли у бабушки в Омской области.
Как ты к нашему государству относишься, в котором людей закрывают ни за что?
Несправедливость, которая существует, не делает меня счастливым. Но я понимаю, что она существовала, существует и будет существовать. Людей сажают в тюрьмы не только у нас, но и в Америке.
И все же «Болотного дела» в Америке я не припомню. Ты осознаешь связь этой государственной несправедливости с твоей персональной жизнью? Да, у меня вера, Господь, стараюсь жить по Библии. А завтра со мной или моим сыном случайно что-то случится, и мы заимеем проблемы…
В нашей стране может случиться все что угодно.
То есть ты живешь с ощущением постоянной боеготовности? Тот самый «обрез под кроватью», о котором было в песне?
Да, есть такое. Но это не готовность к опасности. Я просто понимаю, что это может произойти в этом мире, в этой стране.
В смысле, лучше жить так, с «обрезом под кроватью», а не выходить на площади и чего-то требовать?
Мы даже песню такую сочинили, просто зарифмовав 28-ю главу Второзакония. Несколько тысяч лет назад евреям было сказано: будете исполнять заповеди – будет вот это, это и это, а не будете – придут чужие люди и будут на вашей земле хозяйничать, вы будете брать у них деньги в долг, они заберут ваших жен и дочерей, ваши виноградники, а ваши сыновья будут им служить. Выбирайте.
Вот тут (в России. – Ria7) все этот выбор сделали. Люди хотят всего и сразу. Но всего сразу не бывает. Хотят пить, употреблять, хотят однополых браков… Но надо понимать, какую цену придется за это заплатить. Не бывает беспредельной свободы.
Насчет беспредельной свободы. Как ты относишься к современному искусству, учитывая твое образование? Вспоминаю строчки про «метание калом»…
Примерно так и отношусь. У меня академическая школа живописи, и мне трудно воспринимать это как искусство. В мире, где человек, купивший фотоаппарат, автоматически становится фотографом, а человек, установивший пару программ на комп – дизайнером, почему бы человеку, который насрал на лопату, не быть художником?
Так примерно в этом и вопрос.
Это все – акционирование и перформанс.
И какое у тебя к этому отношение? Пытаетесь ли вы сами использовать такие элементы на концертах?
Да нет, у нас концерты как концерты. Мне все это видится немного пустым – перформансы, акционирование… Мне больше импонирует, когда человек живет с какой-то идеей и пятнадцать лет картину рисует, делая сотни эскизов. Мне это ближе, чем когда кто-то нарисовал фаллос (речь идет, по всей видимости, об известной акции арт-группы «Война» «*** в плену у ФСБ». – Ria7) и сказал, что это такой перформанс.
Причем дворник, нарисовавший член на заборе, отличается от художника тем, что первый сделал это просто по пьяни, а художник приложил красивую историю.
Отчасти так и есть. У художника-авангардиста Пауля Клее была работа «Плоды», совершенно абстрактная, а к ней была серия набросков. В них была роскошная фактура живописи, но это были всего лишь наброски к абстрактному полотну. Не кажется ли тебе, что…
Что человек, прежде чем нарисовать член на заборе, делает сотню набросков маслом в технике лессировки?
Не в таком буквальном смысле. Скорее, что акты вроде фаллоса на Литейном мосту при всей своей внешней простоте являются действительно некоей новой реальностью в искусстве, с которой стоит считаться.
Это весело и забавно. Но это сложно называть искусством.
Но что-то новое же должно появляться. И ведь рождается оно, когда художник совершает, может, и непонятные для большинства окружающих, отчасти дурацкие поступки. Но это что-то свежее, некие новые смыслы. Как вы создаете новое?
Мы усложняем свой язык – музыкальный и текстовой. За счет этого мы, конечно, отсекаем часть аудитории.
А член на мосту – это упрощение. Это разнонаправленные процессы.
Один священник, не так давно приезжавший в Омск и в свое время находившийся в тусовке русского рока, рассказывал историю про Константина Кинчева, который на одной из вечеринок, пока все выпивали, просто сидел и сосредоточенно ел пельмени. И вскоре после этого Кинчев обратился в веру. А когда этот человек рассказал ему, что видел его за пельменями, рокер ответил, что, действительно, примерно тогда и произошло озарение. Возвращаясь к началу интервью – у тебя был подобный переломный момент в жизни?
Все было не сразу, а постепенно. Пять лет назад я оглядывался и думал: «Как можно быть таким идиотом, не понимать многих вещей?». Прошло пять лет, и я опять оглядываюсь назад примерно с тем же чувством. И понимаю, что еще через пять лет я буду чувствовать себя точно так же.
Не могу сказать, что у меня какое-то озарение произошло или я съел какой-то пельмень. Просто смотрю на свою жизнь, анализирую свои поступки. Вчера уже прошло, а завтра, возможно, не наступит.