Несколько лет назад в нашем городе шел один из первых в России судебных процессов над скинхедами.
Отголоски июльских событий в городе Пугачеве вновь напомнили о том, что преступления на почве национальной розни, к сожалению, являются печальной реальностью, а не выдумкой досужих журналистов. В начале ноября завершилось следствие по делу о нападении с вилами на сотрудников полицейского спецназа.
Нападавший — 20-летний чеченец, прибывший в нашу область для поддержки своего родственника, задержанного по подозрению в убийстве Руслана МАРЖАНОВА, был при этом ранен из пистолета в ногу — полицейским пришлось применить оружие. Теперь обвиняемый говорит, что принял стражей порядка за… скинхедов. Полузабытое ныне словечко возвращает в те — совсем недавние — времена, когда этот термин упоминался повсеместно (и не всегда оправданно). И не все сейчас помнят, что именно Саратов стал одним из немногих городов на карте России, где на судебном уровне признали, что «бритоголовые» совершают свои преступления не просто из хулиганских побуждений, а по мотивам «национальной ненависти».
Белые шнурки, омытые кровью
15 июня 2004 г. в Октябрьском районе Саратова смертельно ранили 39-летнего Джавада ШЕЙИХОВА, отца четверых детей, строителя по профессии, аварца по национальности. Это убийство сразу вызвало громкий общественный резонанс, прежде всего потому, что почерк нападавших всем показался странным и одновременно что-то напоминающим.
Дело было поздним вечером. Джавад поставил машину на стоянку и отправился домой — до дома он не дошел каких-то полсотни метров. Он увидел, что сзади к нему подбегает группа парней с палками и бейсбольными битами. Решив, что это грабители, бросил им навстречу свой сотовый телефон — дескать, возьмите и отстаньте. Но им был нужен не телефон, а жизнь человека. С криком «Вали хачей!» орава бросилась на свою жертву. Избиение было коротким, но очень жестоким. Напоследок один из нападавших несколько раз ткнул лежавшего на мостовой Джавада ножом.
Когда убийцы скрылись, к раненому подошли двое прохожих — нападение, кстати, видели многие с балконов и из дворов окрестных домов. Умиравший попросил вызвать «скорую» и позвонить его жене. Но помощь оказалась запоздалой — Шейихов скончался.
Позже, уже во время судебного процесса, брат убитого Рамазан говорил мне: «Джавад был очень сильным, самбист, занимался со штангой. Вдвоем и даже втроем они бы с ним ни за что не справились — бросились стаей, как шакалы».
А в то время родственники и знакомые сразу отвергли мотив мести или какой-либо «разборки»— у веселого, доброжелательного Джавада врагов не было. Корыстный мотив тоже никак не просматривался — не взяли ничего, кроме сотового, который он сам же кинул навстречу убийцам. Простое хулиганство? Но почему напали на здорового мужчину, способного дать отпор, к тому же на освещенной проезжей части улицы, практически на виду? Нелогично. Значит, что-то еще. Что?
Все прояснилось через несколько дней, когда задержали подозреваемых — они проявили поразительную беспечность, болтая по телефону убитого. Ими оказались молодые люди, в том числе двое несовершеннолетних. Все они принадлежали к одной из группировок саратовских скинхедов — «бритоголовых», объявивших войну всем представителям неславянских национальностей. Их было легко отличить по внешнему виду: стрижка под ноль, кожаные куртки-бомберы, на ногах армейские ботинки-берцы. Ну еще специфические значки и нашивки, указывающие на место в скинхедской иерархии.
Выяснились и обстоятельства происшедшего, которые, мягко говоря, повергали в шок всех, кому довелось о них узнать. Компания «бритоголовых» в тот день собиралась на очередной матч «Сокола» на стадионе «Локомотив». Но по каким-то причинам туда не попали и сошлись потусоваться неподалеку, на углу улиц Московской и Университетской — в ту пору излюбленном месте встреч саратовских скинхедов. Потом в показаниях свидетелей говорилось, что собралось их до тридцати человек, причем большинство были не знакомы между собой. Один из самых старших 25-летний Джокер (в этой среде друг друга чаще звали по прозвищам, чем по именам) вроде бы предложил не терять зря чудесный летний вечер. Раз не удалось побесноваться на трибунах стадиона, надо завоевать «белые шнурки» — их торжественно вручают тем, кто обагрил руки кровью человека неславянской национальности (точнее — внешности, поскольку «скины» в большинстве случаев выбирали жертвы на глаз). С этим намерением и отправились в район 3-й городской больницы. Ко всему прочему один из участников тусовки,18-летний студент строительного колледжа по прозвищу Капюшон, принес с собой боевой армейский нож. Тут же было решено, что сам бог велел опробовать его в деле, то есть омыть горячей кровью. Бога скинхеды поминать любили, не всегда задумываясь, насколько угодны ему их дела и лозунги.
Пока добирались, часть компании рассосалась, но все же осталось человек восемь или десять — вполне достаточно, чтобы завалить одного, даже сильного. В тот вечер они поочередно приметили на улице двух кавказцев, но оба почувствовали недоброе: один поймал машину и уехал, другой зашел в магазин и очень долго оттуда не выходил. Джавад Шейихов оказался на их пути третьим. На нем и опробовали в деле нож, зарабатывая белые шнурки. Самым страшным в этой истории было то, что на месте убитого мог оказаться любой человек, внешность которого показалась бы юнцам «неарийской».
Криминальный мотив, рожденный XXI веком
Судебные процессы над скинхедами начались в массовом порядке в 2003 г. Но при этом чаще всего их обвиняли в преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений. По крайней мере так было, когда речь шла об убийствах. Первый приговор с формулировкой «убийство по мотивам национальной ненависти» прозвучал в Москве в ноябре 2003 г. Тогда в пешеходном переходе был убит гражданин России, москвич армянского происхождения. Характерная деталь: среди трех осужденных скинхедов был азербайджанец. Еще двух «бритоголовых» от уголовной ответственности освободили. Одного признали невменяемым, другому — тому, кто непосредственно убивал жертву ножом, на тот момент было всего 12 лет (уголовная ответственность наступает с 14). Во время следствия он не скрывал ликования: «Теперь мне дадут белые шнурки!»
