В интервью для Gazeta.ua Константин Крылов рассказывает, как россияне видят революционные события в Украине, сравнивает характер протестов в обоих странах и рассуждает о том, возможны ли массовые протесты в России
Константин, как вам видятся события в Киеве со стороны?
— Как закономерный этап эволюции украинской государственности, скажем так.
Какие сейчас преобладают настроения у россиян насчет революции в Украине?
— События видятся так, как их показывают. Если смотреть на них посредством российского телевидения, например, то картинка будет одна, если через звонки от родственников в Киеве – другая. В Интернете тоже много чего понаписано. В целом, российский обыватель реагирует на картинку так же, как и любой обыватель вообще – то есть с досадливым раздражением. Российский политикум, напротив, воодушевлён и завидует украинцам. Завидует примерно по тем же причинам, по которым человек с лобзиком будет завидовать человеку с бензопилой. Используя такой мощный инструмент, как массовые волнения и насилие, причём слабонаказуемое, можно добиться очень и очень многого, причём быстро. То есть это шанс за три дня получить то, на что в других условиях уходят десятилетия. Причём не только для тех, кто держит в руках бензопилу, но и для тех, кто бегает рядом – щепочки-то летят очень интересные, успевай подбирать. Ну а то, что под полотно можно попасть и самому – кто рискует, тот не пьёт шампанское, и это тоже всем понятно. Тем более, в украинском случае риск не столь уж велик, а профиты большие.
Что думаете о вмешательстве в процесс Кремля?
— По этому поводу – точнее, по поводу наиболее масштабного акта вмешательства — мы в Национально-Демократической партии приняли специальное заявление. С этих пор моя позиция не поменялась.
В России некоторые говорят: «Активистам на Болотной надо брать пример с Майдана», «украинцы могут, а мы — нет». В чем отличия протестов у нас и у вас?
— Отличий всего три, но они принципиальны. Первое. В России с 1993 года, то есть начиная с расстрела парламента, существует режим, более или менее близкий к диктатуре. Так, ни разу за всю историю «новой России» не было настоящих президентских выборов – из нескольких кандидатов, с непредсказуемым финалом. То же самое можно сказать о свободе слова, свободе собраний и союзов и так далее. При этом процесс шёл в одну сторону – закручивания гаек. На Украине гайки не закручены. Например, существует неподконтрольная правительству пресса и телевидение. Тот же Майдан транслируется в прямом эфире, причём с явным выражением симпатии. В России подобное невозможно в принципе – ту же «снежную революцию» показывали обывателю через тройной пропагандистский фильтр. Надо ли объяснять, насколько разным будет уровень народной поддержки выступлений? И второе. Россия – антинациональное, то есть антирусское государство, управляемое чекистами, ненавидящими русский народ, и нацменьшинствами, в основном кавказскими и некоторыми другими.
Русский национализм запрещён и репрессирован. Правые русские задавлены, самые крайние гниют по тюрьмам. Сейчас уже докопались до мышей – сотрудники центра «Э» заводят уголовные дела на школоту, написавшую «вКонтакте» какие-нибудь недостаточно восторженные слова. На Украине запрет украинского национализма невозможен, так как вся «незалежность» стоит на единственной опоре — на украинской национальной идее. Запретить или репрессировать её НЕЛЬЗЯ, причём ни в каком виде и ни в каких формах. Поэтому на Украине всю её историю существовали крайние и сверхкрайние националистические партии, не говоря уже об умеренных. Ни за какую «славу Украине!» или за поклонение Бандере никогда не сажали — и даже не думали, что такое возможно.
Так вот: единственным отличием Майдана от Болотки — подчёркиваю, единственным! — стал Правый Сектор. Который объединяет именно что отмороженных украинских националистов, «белую кость». Сформированную за двадцать с лишним лет легального развития правого движа. Допустим даже, что контролируемого беспекой (но дружественно контролируемого, так как беспека состоит из таких же украинских националистов), но вполне живого, здорового, обученного (ребята легально тренировались) и так далее. Ну а без Правого Сектора весь майданный сценарий был бы абсолютно московский, включая традиционные фигуры «договаривающихся лидеров» и проч. И – last not least – совершенно разный уровень международной поддержки. На Болотную не приехал ни один западный политик. Западные СМИ ограничились вежливым выражением не слишком тёплых симпатий. На Майдане западные политики присутствуют чуть ли не постоянно, западные СМИ не просто сочувствуют, а, что называется, разжигают, и т.п. Восставшие видит, что у революции есть друзья по ту сторону границы, и это тоже важно. Почему это так – скажу ниже.
Есть мнение, что в России в ближайшие годы тоже можно ожидать революции, но будет она более кровавой. Возможны ли столь массовые протесты в Москве и одновременно в других городах России?
Это вряд ли. Повторим сначала то, что я уже говорил раньше. Для того, чтобы устроить революцию, нужны люди, деньги, организации. На Украине можно собрать команду крепких парней, тренировать их, и практически легально их финансировать. В России люди с деньгами боятся финансировать самые что ни на есть легальные – до травоядности – политические силы. За это очень больно бьют, и не только бьют – вспомним Ходорковского. Внешней поддержки тоже не будет. Связано это с тем, что цена стабильности России и Украины разная. В том числе для внешнего мира. Грубо говоря, если революции на Украине будут происходить раз в три года, Запад этого не заметит – пока работают транзитные газопроводы. Если же что-то подобное начнётся в России, это чрезвычайно встревожит всю деловую и политическую Европу, так как под угрозой окажутся очень существенные интересы, начиная с энергопоставок и финансовых вложений и кончая вопросом о ядерном оружии. Поэтому, как ни противен им Путин, но беспорядки в России неприемлемы. Это не значит, что революция в России вообще невозможна. Напротив, я думаю, что она уже началась. Но это будет долгая история.
Некоторые жители России уже делят карту Украины и рассуждают, какие области отделятся. Вы же уверены, что страна останется целостной. Что дает основания так думать?
Приведу только самые банальные соображения. Например – а кто в мире признает отделившиеся от Украины государства? То же самое Приднестровье, возникшее в сверхблагоприятной ситуации, уже двадцать лет ползает никем не признанное, а все попытки легализоваться жёстко пресекались со стороны ЕС, а также Молдовы и Москвы. А это, повторяю, был сверхблагоприятный момент, когда границы ещё можно было пробовать на зуб. Сейчас и того нельзя: всем нужна стабильность. Далее. Кто на Украине выиграет, если Украина распадётся? Я имею в виду, разумеется, игроков — то есть владельцев активов. Да никто. Украина – не та страна, которую выгодно делить с целью увода каких-то ценных активов, типа нефтяных месторождений или бриллиантовых копий. В таких случаях целостность страны выгодна. Или вот хотя бы.
С украинской точки зрения распад страны может привести к потере независимости. А независимость – это реальная ценность, которую разделяют решительно все, даже обыватели. Я имею в виду независимость от России, разумеется – поскольку от любой другой европейской страны Украина была бы счастлива зависеть. Только не от России. По очень многим причинам, включая самую банальную: Россия ничего не может дать украинцам. Если от ЕС ждут хотя бы внедрения евростандартов во всех сферах жизни, то от России можно ждать только внедрения путинской модели управления. Если совсем просто: уровень жизни не повысится, а права и свободы отберут, да ещё и устроят полицейский террор. Ну и кому это надо?
