В 2013 году было поставлено на миграционный учет 728 074 гражданина Кыргызстана, 3 112 723 гражданина Узбекистана, 51 930 туркмен, 1 508 341 таджик, 453 279 подданных Казахстана. Для сравнения, в 2011 году эту процедуру в органах ФМС России прошло 618 414 киргизов, 2 112 507 узбеков, 38 204 выходца из Туркмении, 1 127 416 граждан Таджикистана и 597 999 казахов.

В 2013 году гражданство России приобрели 7177 граждан Кыргызстана, 17 937 граждан Узбекистана, 825 туркменских подданных, 12 476 приезжих из Таджикистана и 20 582 — из Казахстана. В 2011 году российским паспортом обзавелись 52 362 приезжих из Кыргызстана, 7906 из Узбекистана, 544 человека из Туркмении, 6152 гражданина Таджикистана и 29 986 граждан Казахстана.

Эксперты рассказали «МК», из-за чего гастарбайтеров из Киргизии не любят американские индейцы, почему туркмены не слишком жалуют заработки за границей и как Россия превращает узбеков в диссидентов

Как неласково способна встречать трудового мигранта Россия, нам хорошо известно. А вот какие проблемы ждут гастарбайтеров после того, как они возвращаются к себе на родину? И как можно решить «мигрантский вопрос», чтобы и волки насытились, и овцы остались бы при этом целы? «МК» посмотрел на ситуацию с другой стороны границы — глазами видных киргизских политологов Марата КАЗАКПАЕВА и Марса САРИЕВА, а также председателя Ассоциации таджикских организаций «Самандар» Абдулло ДАВЛАТОВА и президента межрегионального узбекского землячества «Ватандош» Усмана БАРАТОВА.

— Как относятся к трудовым мигрантам на родине?

МАРАТ КАЗАКПАЕВ (М.К.): — Простой народ — как к кормильцам, а власти — по-разному. В Таджикистане и Кыргызстане понимают, что вклад трудовых мигрантов в экономику неоценим. А вот узбекские власти не приемлют того, что их граждане отправляются на заработки в Россию. Президент Ислам Каримов открыто называет их предателями и выступает против их возвращения на родину. Да и сами узбеки любой ценой стараются остаться в России, поскольку знают, что дома их ждут репрессии, начиная от штрафов (это массовые случаи) и вплоть до реального тюремного срока. Но даже страх перед возможным преследованием на родине все равно не останавливает, поскольку уровень жизни в стране, особенно в сельских районах, запредельно низкий. Среднемесячный доход семей там, по доходящим до нас данным, подчас составляет всего 60 долларов.

УСМАН БАРАТОВ (У.Б.): — Когда президент Каримов официально объявил, что дворники, подметающие улицы в Москве, это лентяи, позорящие свою нацию, — можно сказать, он послал этим бедным людям «черную метку». В стране сразу же началась антимигрантская кампания. На мой взгляд, в самом хорошем положении находится Кыргызстан. При экс-президенте Бакиеве был заключен договор между Россией и Киргизией об облегченном получении российского гражданства для трудовых мигрантов. И многие успели этим воспользоваться, получив гражданство, пока этот режим не отменили. Да и поддержки от властей у киргизских трудовых мигрантов больше. Допустим, если киргизов где-то обидят, то за них моментально вступится посольство Кыргызстана, чего нет в случае с узбеками или таджиками.

— А как среднеазиатские СМИ реагируют на антимигрантские кампании, которые с завидной регулярностью разворачиваются в России?

МАРС САРИЕВ (М.С.): — У нас особый акцент ставится на том, сколько гробов возвращается из России. Ужасы, поджидающие гастарбайтеров на заработках, освещаются так подробно, что подчас искажается вся картина. Так что многие едут к вам с большой опаской, не зная наверняка, вернутся живыми или нет.

— Можно ли нарисовать портрет среднестатистического трудового мигранта из Средней Азии?

АБДУЛЛО ДАВЛАТОВ (А.Д.): — Из Таджикистана едут как уроженцы сельских районов, не имеющие ни опыта межэтнических отношений, ни опыта проживания в городских условиях, ни нормального образования, так и представители интеллигенции — врачи, учителя, журналисты, получавшие дипломы еще при СССР. Последних, конечно, меньше. Прежде чем устроиться по профессии, им приходится проходить процедуру нострификации дипломов (подтверждения их эквивалентности российским образовательным стандартам и последующего признания). Пока ждут, устраиваются, подобно своим землякам без образования, в систему ЖКХ или на стройку. Но и после нострификации далеко не всем удается найти хорошее офисное место.

М.С.: — В авангарде трудовой миграции из Кыргызстана — жители южной части страны. В силу существующего экономического перекоса север у нас более самодостаточен по сравнению с югом. Подавляющее большинство приезжающих к вам киргизов — это, конечно, мужчины 20–35 лет, в основном из сельской местности. Есть и женщины. Но тут складывается интересная картина. Из Узбекистана и Таджикистана в Россию едут женщины, уже побывавшие замужем, в возрасте около тридцати лет и старше. Они уже имеют жизненный опыт, могут за себя постоять. А вот из Кыргызстана «идет» поток 16–18-летних девочек, только окончивших школу. На чужбине они часто сталкиваются с насилием, причем со стороны своих же соплеменников, и даже попадают в сексуальное рабство. Наши соседи осуждают нас за то, что позволяем отправлять на заработки совсем еще неискушенных девушек. Но что мы можем? Пытались наши парламентарии поднять вопрос о возрастном цензе, чтобы разрешение на выезд из Кыргызстана могли бы получать молодые женщины старше 25 лет. Но у нас много неправительственных организаций, сидящих на западных грантах. И они такой тут подняли скандал! Это гендерное неравенство! Это средневековье! Таким образом, инициатива была очень грамотно нейтрализована общественниками, среди которых, кстати, процентов 97 — это женщины, как ни странно.

Еще замечу, что лет 10 лет назад киргизы работали в основном дворниками, грузчиками. Сейчас мигранты с хорошим русским языком активно осваивают сферу торговли и обслуживания. Появляется прослойка людей, которые в России занимаются малым бизнесом — открывают свои кафе, торговые точки.

М.К.: — На этой почве, кстати, возникают, стычки и конфликты с кавказцами, поскольку киргизы наступают им на пятки. По сути, половина всех трудовых мигрантов из Кыргызстана занята в торговле. Около 30% подвизается в строительной сфере. Кстати, каждая бригада — сплоченное автономное образование, и если один из членов выбывает из нее на какое-то время или навсегда, то продает свое место земляку. Стоимость «вакансии» — от 10 тысяч рублей. Узбеки, по преимуществу, устраиваются строителями или разнорабочими. Таджики заняты в системе ЖКХ, на стройке, практикуют частный извоз. Женщины из Средней Азии осваивают торговлю, работают уборщицами, гардеробщицами, домработницами. Некоторые приезжают сюда с детьми.

— В какие страны помимо России отправляются на заработки жители Средней Азии?

М.С.: — На втором месте по притяжению трудовых мигрантов стоит Казахстан. В Казахстане, по неофициальным данным, трудится около 200 тысяч киргизов. И, что интересно, многие заняты в сфере IT! Так что, возможно, скоро трудовые мигранты начнут проникать и в ряды российских айтишников.

Небольшой процент киргизов — в основном через знакомых — едет в Турцию. В Китай и Европу без образования и знания языков вообще попасть невозможно. Трудовой мигрант в 90% случаев — самоучка (если брать, к примеру, строительные специальности) и не имеет квалификационной книжки.

А вот в США есть наши мигранты, хотя и крайне незначительная прослойка. Любопытно, что там формируется особая каста — киргизов-строителей, занятых на монтаже небоскребов. И они потихоньку начинают теснить с этого достаточно узкого профессионального рынка американских индейцев, за которыми раньше была закреплена эта сфера. Киргизам на высоте работать комфортно, поскольку они росли в условиях высокогорья.

А.Д.: — Для нас также вторым по популярности стал Казахстан, где работает примерно 450–500 тысяч мигрантов-таджиков на данный момент.

Среди новых направлений, которые открывают для себя таджики, — ОАЭ и Южная Корея. В Объединенные Арабские Эмираты едут работать в торговых сетях продавцами-консультантами. Языковой проблемы как таковой нет: таджики по большей части очень религиозны и знают наизусть многие суры Корана, написанного на арабском, так что легко могут общаться с жителями Дубая. А Южная Корея привлекает не только возможностью достойных заработков, но и хорошими условиями. Попасть туда можно только легально, зато там приезжих обеспечивают жильем и защищают законом. Основные сферы трудоустройства — строительство, автосервисы. И когда молодежь видит, какими их земляки возвращаются из Южной Кореи с заработков, то садится учить уже не русский, а английский.

— Меняет ли Россия людей, которые приезжают в нее на заработки?

М.К.: — Гастарбайтеры имеют в любом случае нормальный уровень доходов, если говорить о них применительно к уровню жизни в их странах. Многие из тех, кто сейчас возвращается домой, сумели за эти годы накопить какие-то средства, позволяющие не бедствовать.

М.С.: — Если говорить о Кыргызстане, то престиж и статусность у нас едва ли не важнее всего остального. Вчерашние трудовые мигранты приезжают к себе, в глубинку, отстраивают двухэтажные особняки, покупают крутые машины. Они могут голодать при этом, а за фасадами их домов — голые стены, но лишь бы пустить пыль в глаза землякам. Это одна из национальных черт. Но, конечно, гораздо больше тех, кто благоразумно вкладывает деньги в собственное дело, открывая автомастерские, пекарни, торговые точки на рынке. Не надо забывать, что свои капиталы они часто сколачивают в ущерб своему здоровью, во всем себе отказывая и существуя в нечеловеческих условиях, когда в одной комнате ютятся по двадцать человек.

Меняется у вернувшихся и психология. Они становятся более уверенными в себе, более предприимчивыми, поскольку перед глазами у них московские образчики для подражания. Хотя предпринимательские способности у восточного человека и без того в крови.

А.Д.: — В России мигранты находятся под постоянным прессингом. Тут и свои же земляки, которые могут «кинуть», и полиция, и националисты, из-за которых страшно ходить по улицам. А защиты искать, по сути, не у кого, так как в консульствах к ним относятся наплевательски. А дома, когда этот груз спадает с плеч, они любят бравировать тем, что заработали, пускать деньги по ветру. Проблема трудовых мигрантов в том, что зарабатывать они худо-бедно научились, а вот куда вкладывать деньги на родине — не понимают.

У.Б.: — В Узбекистане достаточно сказать одно лишнее слово, как тебя тут же в оборот возьмут спецслужбы. Оказавшись в России, узбеки попадают под влияние европейского мировоззрения, более раскрепощенного в политическом плане. Конечно, Каримову это не нравится, он боится, что мигранты, проникнувшись демократическими взглядами, станут угрожать его режиму.