Вашингтон стоит на пороге собственного «Майдана»?
Предлагаем вашему внимание литературное вступление из новой публицистической книги директора Центра геополитических экспертиз, члена Изборского клуба и Общественной палаты РФ Валерия Коровина «Третья мировая сетевая война», вышедшей недавно в издательстве «Питер». Этот текст, написанный весной текущего, 2014 года, предвосхитил события, разворачивающиеся сейчас в американском городе Фергюсоне.
Сентябрьское утро накануне уикэнда выдалось довольно тёплым. По лужайке Белого дома неспешно передвигался садовник с газонокосилкой, скашивая всё ещё зелёную и сочную траву. Солнечный зайчик отражался от блестящих поверхностей канцелярских приборов на рабочем столе Овального кабинета. Президент США взял в руки пятничный номер «The Washington Post».
«Конфедерация южных штатов признала выборы президента Республики Техас состоявшимися, победу на выборах, как и предсказывали аналитики, одержал бывший губернатор Штата Техас». Президент на несколько секунд оторвался от газеты. В памяти всплыло, с каким трудом далось ему решение подписать соглашение о расторжении договора между США и Республикой Техас. Собственно, это решение изначально имело две цели: остановить массовые беспорядки в центре Вашингтона, длившиеся более двух месяцев и спровоцированные сторонниками «Движения за отделение Техаса», и предотвращение вооружённого столкновения между федеральными силами и отрядами самообороны «Республики Техас» на границах самого Штата.
Само обсуждение этого вопроса, поднятого несколькими конгрессменами чуть менее года назад, и спровоцировало массовые акции за отделение Техаса, власти которого довольно оперативно подготовили и провели референдум среди жителей штата, ссылаясь на договор от 1845 года, согласно которому независимое государство Техас имело полное право в любой момент выйти из состава США. Будучи независимым государством с 1836 по 1845 год, Республика Техас добровольно вошла в состав США. Следовательно, требования жителей и властей Техаса были вполне обоснованными – это и стало главным оправдательным аргументом для президента на закрытом заседании его администрации, где и было принято окончательное решение о согласии с признанием независимости Техаса.
«Ради мира и стабильности» — так завершил тогда свою речь Президент, заглушая голоса некоторых, особо горячих «ястребов», требовавших жёстко расправится с сепаратистами как на улицах Вашингтона, так и в самом Техасе, введя туда смешанный контингент, состоящий из подразделений армейского спецназа, полиции, и специальных мобильных групп ФБР. Понять их было можно. Техас вот уже год как перестал перечислять средства в федеральный бюджет, что серьёзно пошатнуло экономику США. Социальные протесты и спонтанные бунты обнищавшего населения вспыхивали тут и там, и давно стали обыденностью. «Хорошо хоть с индейцами больше нет проблем» — невольно подумал президент, мысленно одёрнув самого себя – «Что значит, хорошо? Нет, потому что я не смог удержать ситуацию под контролем». Глава всё ещё соединённых, хотя уже далеко не всех Штатов Америки подошёл к шкафу и достал подшивку газет.
При одной мысли о событиях последних месяцев вновь защемило сердце. Небраска, Северная и Южная Дакота, Монтана и Вайоминг – действительно вышли из состава США ещё в прошлом году, как раз под Рождество. Просто разорвали договоры, заключённые с американским правительством более 150 лет назад. «Индейцы – свободный и независимый народ» — под таким лозунгом в этих штатах практически одновременно начались акции протеста, переросшие сначала в локальные беспорядки, а затем в марш на Нью-Йорк и Вашингтон. Здесь индейцы устроили что-то невообразимое, особенно в Нью-Йорке. Невообразимое ещё до недавних пор действо, похожее, с одной стороны на праздничный карнавал, с другой – на неуправляемую вакханалию с закидыванием полиции бутылками с зажигательной смесью, тысячами сожжённых покрышек, непрерывными стычками с полицией. И… что самое страшное – происходящее при полным одобрении со стороны жителей двух главных городов США.
Тогда же пролилась и первая кровь. Точнее, первая кровь пролилась, когда полицейский застрелил индейца-подростка. Но это была не та кровь, что пролилась на улицах Нью-Йорка, когда колонны индейцев, объединившись со сторонниками движения Occupy Wall Street, стрит двинулись в сторону американского финансового центра. Тогда-то и была допущена первая фатальная ошибка. «Зря я их послушал» — пронеслось в голове у президента. Это именно они, те же самые «ястребы», которые только что советовали ему жёстко подавить сепаратизм в Техасе, тогда настояли на необходимости разрешить полиции открыть огонь на поражение в момент, когда процессия вплотную приблизилась к биржевому кварталу. «Нельзя стрелять в свой народ» невольно вслух произнёс президент, но тут же осёкся, хотя в кабинете пока никого не было. «…даже если это индейцы» — продолжил он начатую мысль уже про себя.
Тогда погибло более сорока полицейских и не менее ста индейцев – невиданные жертвы для Америки за последние два столетия. И это в мирное-то время! Оказалось, что практически каждый из прибывших в обе американские столицы индейцев вооружён, причём довольно серьёзно. Хотя надо отдать должное, индейцы открыли огонь далеко не после первого выстрела со стороны полиции, а лишь когда полицейские цепи, при поддержки водомётов и светошумовых гранат двинулись в наступление, начав зачищать занятую улицу. Вот тогда то и начался ответный огонь со стороны индейцев, которые теперь действовали уверенно и жёстко, стреляли профессионально, прицельно, а дальше и с их стороны в ход пошли гранаты. «А что бы было, если бы начали разгонять техасцев?» — почему-то эта мысль со всей ясностью возникла в голове у президента только сейчас. «Эти ребята тоже не промах, а уж на своей земле они дрались бы как дикие звери. Что-то есть у них такое, животное».
Президент взглянул на часы. Как ни старался он оттянуть это время, но стрелки часов приближались ко времени начал совещания, на котором необходимо было обсудить дальнейшие действия по стабилизации ситуации на Тихоокеанском побережье, где китайское население перевалило за 60%. Особенную головную боль доставлял Сан-Франциско, где китайцы подняли настоящий бунт, требуя признать своего соплеменника избранным президентом государства «Калифорния». Избрание калифорнийского президента состоялось на несколько импровизированных выборах, хотя и прошедших с соблюдением всех формальных демократических процедур. Но сам факт провозглашения «Калифорнии» в качестве суверенного государства вызывал много вопросов у юристов президентской администрации, да и в конституционном суде. Однако китайское большинство, похоже, решило взять главу Белого Дома измором. Действовали они, конечно, надо отдать должное, не так агрессивно, как сепаратисты в других штатов, но это и понятно. Основная масса полицейских, стоящих в оцеплениях вокруг административных зданий Сан-Франциско, представляло собой выходцев из того же самого китайского сообщества. Собственно, захватов административных зданий как таковых и не было. Полицейские шеренги просто расступились, когда протестующие подошли к главному зданию города, и те просто вошли внутрь, довольно вежливо попросив прежнего губернатора на тот момент ещё Штата Калифорния покинуть своё рабочее место, предварительно собственноручно написав заявление о добровольном сложении полномочий.
Куда больше проблем доставили, собственно, не сами китайцы, а уличные банды откровенных нацистов из окрестностей Сан-Франциско, поднявших на щит казалось бы навсегда канувший в лету, но вновь возродившийся лозунг калифорнийских сепаратистов прежних эпох – «Сalifornia uber alles!». Эта строчка из старой песни панк-группы «Dead Kennedy’s» стала своего рода точкой смысловой сборки для всей белой части населения Штата. И что самое парадоксальное – в своём устремлении к независимости Калифорнии от США китайцы и белые нацисты, одним своим видом приводящие в ужас представителей всех остальных, кроме китайцев, расовых групп, — пришли к полному единодушию. Почувствовав свою силу, и негласную поддержку китайского большинства, белые расисты буквально в считанные месяцы очистили и город, и близлежащие города Редвуд, Беркли и другие от всех, кто не вписывался в «арийско-китайский» формат, объявив Калифорнию «зоной свободной от чёрных и латинос». Пострадали даже такие, казалось бы, исконно латинизированные точки на карте Калифорнии, как Сан-Хосе, Сан-Пабло и Сан-Рафаэль, а Сакраменто пережил настоящие уличные войны, с баррикадами, позиционными боями, откровенной резнёй, и охотой на чёрных со стороны расистов. Именно в Сакраменто полиция действительно, сколько могла, стояла на стороне закона.
