Решение есть, но к сожалению, очень сложно [довести его до сознания принимающих решения], Не знаю причины, по которой об этом никто не говорит, и никто не думает об этом среди нашего командования. Но Сирия явно показала, что единственным вариантом защиты населённых пунктов – это наличие в них ополчения. Только ополчение, опирающееся на армию, способно обеспечить защиту населённых пунктов. Что подразумевается под ополчением? Это не гуляющие по улицам мужики с автоматами. Как сделано в Сирии? Это гражданские люди, большинство из которых служило в армии (хотя это не обязательно), которые знают как связаться с командиром в случае чего. Командир – это офицер армейский. Действующий или в запасе. Он периодически их собирает (они знают друг друга), слаживает их. При этом они живут обычной мирной жизнью. Они знают сигнал, командир знает где получить оружие. Преимущество таких отрядов перед армией и боевиками в том, что они все воюют в отличии от армии на своей территории, которую знают. Отряд ополчения не должен постоянно быть в боевой готовности, но он должен иметь возможность собраться, быть управляемым и иметь координацию с силовиками. Без этого ни одного случая нападения бандитов в Сирии не был предотвращён там где не было взаимодействия ополчения с силовиками. Если ополчение действует самостоятельно, без взаимодействия с силовыми структурами, то это бесполезно.
Пример атаки деревни. У них был отличный отряд, но тысяча жителей круглосуточно может выставить не более 10-15 человек – им нужно работать, им нужно спать. И группа боевиков в 100 штыков его опрокидывает. А если боевиков 2 тысячи, то они даже не замечают такого ополчения. Задача ополчения – не армейская функция остановить противника на линии фронта, задача как можно быстрее блокировать противника, который уже ворвался, прекратить его «распространение» и уничтожать методами контрпартизанской борьбы (если считать, что боевики/бандиты действуют партизанскими методами). А армия нужна только для того, чтобы поддержать огнём, потому что мощность армейских сил, понятно, значительно выше. Т.е. в основном действуют ополченцы и у них на плечах сидит армия, достреливающая бандитов. Только при такой организации реально боевики боятся входить или очень быстро уничтожаются. В остальных случаях, к сожалению, имеем только отрицательный опыт.
— Взрыв троллейбуса не наносит большого ущерба.
— Взрыв троллейбуса – это мелочи. Террористическая война – это несколько иное. Взрыв троллейбуса — это разовая акция. Это не имеет значения в качестве угрозы. А вот если одновременно в 10 городах по 30-50 террористических групп просто начинают уничтожать население… Вот многоэтажный дом. Группа идёт, выбивает двери, и расстреливает население. Где не выбиваются двери, там из гранатомёта. За два часа такой дом будет вырезан. Весь. Перешли в следующий дом. Представьте 50 таких групп в Питере, которые тупо идут и уничтожают население.
Уязвимость очень высокая. Вот спрашивают, почему в Мариуполе не создалось ополчение? Граждане реально не способны самоорганизоваться в боевую, боеспособную структуру. Они могут организоваться в толпу, которую 100 организованных боевиков расстреляют, независимо от наличия у граждан оружия. Ополчение отличается от толпы тем, что командир их собирает, производит боевое слаживание, стрельбы, заранее определяют как они действуют на местности в различных конкретных ситуациях. Проводят обучения азам.
Население самостоятельно не способно организоваться. Под управлением армии (силовых структур) до начала боевых действий может. В этом и проблема. Когда начинаются боевые действия, тогда уже поздно организовывать что-либо. Во-первых, нет времени на обучение, слаживание, на взаимодействие с внешним управлением (командованием). Во-вторых, если в населёном пункте уже появились боевики, то они не дадут создать ополчение. Они не дадут собираться, тренироваться. Только собрались двое – одного тут же застрелил снайпер. Они [боевики] очень жёстко действуют.
— Что хотят неидеологизированные боевики, не ваххабиты?
— Денег. 50 долларов в месяц. Некоторые 100. Совсем мечтатели – 150.
— Хотел перенести разговор на Россию. Вы исключаете такую ситуацию для России? Или у нас гарантированно состоится?
— Я не оракул. Но вероятность высока. Я считаю, что всё идёт к этому. По крайней мере, происходящее в мире явно показывает, что война уже началась. На мой взгляд.
— С Россией?
— Да, мировая война уже началась. События на Украине оцениваю как подготовительный этап вторжения. Один из [вариантов]. Не говорю, что прям завтра…
— Т.е. сценарий предполагается такой же?
— Я думаю, что да. Он успешно [себя зарекомендовал].
— Путина поддерживают 80%…
— Ассада тоже поддерживают 80%.
— Превентивные меры типа «закручивания гаек», которые мы наблюдаем в России… законы о высказываниях против отечественной войны или об отделении от России… Если население не поддерживает боевиков…
— Они абсолютно неэффективны. В Сирии население не поддерживает боевиков. Боевики не спрашивают население что оно там поддерживает или нет. Они приходят и грабят его, убивают. Никакая поддержка населения боевикам не нужна. Они приходят убивать население. Боевикам не нужно менять власть. Им не нужно завоёвывать страну. Суть террористической войны в том, чтобы уничтожить страну, как экономическую единицу. Цель войны – хаос, а не захват страны. Террористическая война – самый быстрый и дешёвый способ уничтожения страны. Ждать, пока Россия сама развалится никто не хочет, хотят сейчас получить результат. Сирия может быть тоже когда-нибудь «сама развалилась». Но никто не хочет ждать ни тысячу лет, ни сто, ни десять.
Концепция террористической войны применима не только для маленьких стран. Сирия, например, 25 миллионов населения. Украина – 45. Достаточно большие страны. Суть террористической войны не в завоевании, а в разрушении. Потому что разрушенная страна является приемлемой целью. Просто физическое разрушение экономики. Чтобы это стало ничейной безхозной хаотизированной территорией.
События на Украине меня ужаснули не столько из-за жертв, сколько из-за проводимого сценария, что подтверждает мои самые худшие опасения – подготовка ведётся и вероятность [развязывания террористической войны против России] очень велика. Как мы отреагируем? Время ещё есть, но… Недавно ещё я думал, что у нас года 3 или 4… Сейчас я не знаю, прогнозировать сложно, на Украине ещё не закончилось, не знаю как там будут развиваться события.
Василий Павлов
Спасибо!!
P.S.
Теперь, после рассказа господина подполковника вдруг всё становится на свои места и всем сразу понятно, что Украина — это просто полигон, на котором обкатывается новое оружие против России. Ядерная война с Россией не возможно, так катастрофически как пострадают обе стороны, а такая война в самый раз. Время, когда это оружие будет применено не за горами и к нему не готовы не только российские военные, но и вся социально-политическая система страны. При нынешнем режиме и его подходам к управлению «пиплом», страна в несколько месяцев будет парализована, а «пипл» уподобится стаду. Ну а деструкторам, в качестве рекрутов вполне подойдут новые поселенцы в городах России из разного рода овцеводов и сборщиков хлопка.
Россия и Украина намного уязвимее, потому что, если в каком-нибудь Ираке или Сирии новой тактике войны противостоит кланово-родовое общество с сильными внутренними связями, то постсоветское общество с разрушенными связями и отсутствующими гражданскими структурами, моментально впадет в истерику спровоцировав паралич системы.
5 месяцев назад, когда война на Украине только начиналась мы уже тогда дали материал «Сценарий для России: Беженцы, переворот, раздел». Время подтвердждает верность нашего видения.
