— У меня даже есть фото, где я, запасливый еврейский мальчик, кормлю с руки бритоголового дядьку, — рассказывает Натан. — При этом все мы считались «Азовом». Мы обосновались в Стародубовке и делали вылазки в Мариуполь. Хотели поймать главного сепаратиста — Дмитрия Кузьменко, чтобы, как в Бердянске, по-тихому остановить заваруху в городе. На ночь приходилось уезжать: оставаться в городе, где толпами роятся урки, было страшно. И вот однажды ночью нам позвонил кто-то с незнакомого номера: «Это Кузьменко. Вы хотели со мной поговорить? Приезжайте, если не боитесь». Мы — шесть человек на двух машинах — вернулись в Мариуполь. По дороге позвонили в СБУ: мол, у нас встреча с Кузей, что говорить? Что спрашивать? «Скажите, — отвечают, — что арестован его брат Денис. Что, если Кузьменко освободит горадминистрацию и отвалит в сторону, выпустим брата». К сепаратистам мы зашли втроем — Саша Кочетков, Родион Добродомов и я. Полный зал «колорадов» сидит, вооруженных. Мы два с половиной часа разговаривали. Кузьменко строил из себя босса сицилийской мафии, а по существу сказать ничего не мог. У нас, говорит, «ДНР»! «А в чем ее отличие от Украины?» — спрашиваем. «Мы — против коррупции». «И мы против». «Мы не хотим, чтобы чиновники воровали!» «И мы не хотим». «А у нас будет русский язык!» «Да подавись! Если у нас совпадают интересы, зачем надо было раскалывать государство?» «Это же федерация будет!» — отвечает Кузьменко. Я ему, дураку, объясняю, что федерация — это объединение. Что, если Ростовская область присоединится к Донбассу, это будет федерация. А то, что делает он, чистой воды сепаратизм. Урки услышали, схватились за оружие. Грозились не выпустить нас живьем. Но мы вышли, спокойно и без нервов. По дороге я отвел Кузю в туалет, сказал про его брата. Но он не мог уже отступиться, даже ради брата. Потому что самостоятельных решений не принимал — за него все решал кум Виктора Януковича Зуй Енакиевский. Кузьменко без него и пикнуть не смел.
К тому времени батальон «Азов» уже был официально оформлен. Плохо было только то, что связь с руководством города у нас была лишь через милицию, а менты до последнего колебались, с кем они — с Украиной или «ДНР». Из-за этого нас чуть не расстреляли свои же. Мы приехали в Стародубовку, на базу. И вдруг видим: летят сигнальные красные ракеты. Оказалось, 72-й бригаде сказали, что на базе стоят 150 вооруженных сепаратистов и надо открывать огонь. Они навели на нас «Грады». Мы поняли, что необходимо срочно искать связь с военными, иначе сейчас все поляжем. Выручила удача. У одного из ребят случайно оказался номер военного, который, когда я звонил, стоял рядом с комбригом 72-й. Я ору в трубку: «Не стреляйте! Слава Украине!» Комбриг взял трубку: «А что это за толпа придурков в Стародубовке?» «Это мы толпа придурков! — объясняю. — Не стреляйте — мы свои». Комбриг дал приказ прекратить огонь и примчался к нам. Мы выпили пару бутылок коньяка за чудесное спасение. И с того времени стали настоящими друзьями.
— Это был не единственный случай, когда менты нас подставляли, — задумчиво говорит Ярослав Гончар. — Как-то раз от начальника Мариупольского горотдела милиции Валерия Андрущука нам поступило задание принять участие в захвате здания городской администрации, где находились сепаратисты. План был «блестящий»: «Азов» должен оцепить здание, стать своеобразным бутербродом между «колорадами» внутри и милиционерами, прячущимися у нас за спинами. Мы, конечно, отказались так по-дурному погибать. Тем более что у милиции не было техники. Менты стали нас просить: мол, вы же дружите с 72-й бригадой, может, они дадут технику? Я позвонил комбригу: «Ваня, дашь нам БМП?» — «Сколько?» — «10. И еще танк, Ваня». — «Дам. А кормить танкистов и заряжать рацию обещаете?» «Обещаем», — с готовностью кивают милиционеры.Мы помогали милиционерам, но они оказались продажными. Когда мы ловили Кузьменко, менты делали вид, что помогают нам, но при этом предупреждали его о наших облавах. Единственный, кому мы доверяли, — это начальник Мариупольского ГАИ Виктор Саенко. Мы стали его просить, чтобы дал гаишникам приказ тормознуть машину Кузьменко. Витя посмотрел нам в глаза и сказал: «Ребята, а вы верите, что страна изменится к лучшему? Что я не буду каждый месяц носить начальству по 100 тысяч взятки?» Мы убедили его, что все обязательно будет хорошо. Саенко пошел нам навстречу и сделал все что мог, но среди его подчиненных нашлись предатели. Кузе удалось уйти, а самого Витю убили свои же.
— Шестого мая в Мариуполь прилетел на вертолете Ляшко и куда-то увез наших скинхедов из «Азова», — продолжает Натан. — Мы вздохнули с облегчением, потому что они были вооруженные, бесконтрольные, без царя в голове. Но, с другой стороны, мы остались одни в городе, полном террористов. Не спали сутками — патрулировали город, вычисляли зачинщиков, которые уже завозили бензин для поджога здания милиции. По ночам в городе работали снайперы, стреляли БМП, летали световые гранаты.
А девятого мая начался теракт. Сепаратисты захватили Управление МВД. Нам сообщили, что милиционеры заблокированы на третьем этаже и их нужно спасать. Мы ворвались внутрь, зачистили два этажа. Наш снайпер убил вражеского снайпера. Многих ранило, погиб наш Родион. Были потери и среди милиционеров. Но оказалось, спасать их было не нужно: они нас, как всегда, подставили. Когда я выбежал из здания, чтобы отнести подальше раненого солдатика, милиционеры наставили на меня автоматы. Я им кричу: «Азов!» — пароль, заранее согласованный с Андрущуком. Ментам было все равно. Меня связали, надели наручники и… положили на линию огня. Сорок минут длился бой. Время от времени милиционер садился на меня верхом и стрелял в «колорадов». А потом отбегал, чтобы ответный огонь не зацепил его, а попал в меня. Я лежал лицом вниз и молился, чтобы граната или пуля попала мне сразу в голову, чтобы долго не мучиться. Потом сумел сбежать и даже помог своим вынести с поля боя тело Родиона. Менты поймали меня снова, посадили в «бобик» и увезли в тюрьму. По дороге били и пытали, доказывая, что я — чеченец. Устроили мне экзамен: «Как будет форточка по-украински?» А у меня слово «кватирка» вылетело из головы. В общем, доказать, что я «азовец», мне не удалось. Если бы не Ярик, меня бы уже не было в живых.
— Чтобы выручить Натика, я поднял на ноги власти Мариуполя, — улыбается Ярослав. — Нам чудом удалось уехать целыми и невредимыми — ведь в тот день в городе погибли 35 человек.
— После побоища в Мариуполе вы вернулись в Киев?
— Да, раненых ребят надо было лечить, Родиона хоронить, — вздыхает Натан. — Начальник горотдела милиции Андрущук просил нас остаться в Мариуполе, но сотрудничать с ментами после всех предательств мы не захотели. «Азов» распался: часть ребят ушла в 72-ю бригаду, а мы с Яриком стали помогать украинской армии. Нашли людей, финансирующих производство беспилотников, собрали команду, обучили и теперь занимаемся аэроразведкой. Ведь без нее армия, как слепая. Наши бойцы сидят в кустах перед заминированным полем, и любая вылазка для них заканчивается убитыми. Мы стараемся по очереди помогать всем подразделениям. Больно смотреть на наших замерзших голодных бойцов, которые с надеждой смотрят нам в глаза: «Ребята, а вы к нам надолго?» Мы сумели также ввести в армии натовский стандарт цифровой связи. Раньше во время «секретных» переговоров командование запросто могло нарваться на линию чеченцев. Теперь рассекретить наши каналы связи практически невозможно. Но все это делается за волонтерские и спонсорские деньги. Министерству обороны до этого нет никакого дела.
— Недавно в прямом эфире вы воодушевленно рассказывали о том, что наша армия точно победит. Как же при отсутствии обеспечения и вменяемой координации военных действий (я уже не говорю о случаях откровенного предательства) со стороны Генштаба можно строить такие радужные прогнозы?
— Армия поменялась. Кардинально. В начале АТО солдаты были растеряны, затравлены, ничего не умели. Сейчас они — сплоченная команда, которая умеет увиливать от дурацких приказов и давать отпор врагу. Один стреляный солдат стоит десяти нестреляных. Ребята стали сильными, и, что самое важное, у них исчезло чувство страха. Потому что после того, что они уже пережили, им бояться нечего. Помните, как в мультике про котенка по имени Гав: лучше бояться, когда ты сидишь под крышей… Нам и, правда, нечего бояться, потому что мы уже выиграли эту войну.
