III. Апокалипсис
Все мусульмане признают, что будущее известно только господу. Но одновременно они считают, что он приоткрыл его людям в Коране и в рассказах о Пророке. Исламское государство отличается от всех прочих джихадистов верой в то, что оно играет в божественном сценарии главную роль. В этом разительное отличие ИГ от предшественников и одновременно ясное свидетельство его религиозной природы.
Аль-Каида действовала, в широком смысле, как подпольное политическое движение, всё время имевшее перед собой вполне земные цели — изгнание немусульман с Аравийского полуострова, упразднение государства Израиль, прекращение западной поддержки диктатур в мусульманских странах. У Исламского государства тоже есть будничные заботы (вплоть до сбора мусора и ремонта водопровода на своей территории), но лейтмотив пропаганды ИГ — именно Конец Времён. Бен Ладен редко упоминал о конце света, а упоминая, подразумевал, что сам не застанет блистательный момент раздачи божественных подзатыльников. «Бен Ладен и Завахири оба из богатых суннитских семей. Там смотрят на разговоры о конце света свысока и воспринимают их как развлечение для простонародья», говорит Уилл МакКантс из Brookings Institution, который пишет книгу об эсхатологии ИГ.
Напротив, в последний год американской оккупации Ирака отцы-основатели Исламского государства видели свидетельства близкого конца света повсюду. Они ожидали появления Махди — мессианской фигуры, предназначенной вести мусульман к победе перед концом света — в течение года. МакКантс утверждает, что влиятельные иракские исламисты предупреждали бен Ладена в ещё в 2008 году о том, что группой управляют фанатики-миллиенаристы, которые «всё время говорят о Махди и обсуждают стратегические решения» исходя из его скорого появления. «Аль-Каиде пришлось писать письма (этим лидерам) и требовать прекратить».
Для определённого рода верующих — тех, кто взыскует эпических битв добра со злом — видения апокалиптической резни выполняют глубокую психологическую потребность. Из всех встретившихся мне сторонников ИГ больше всего был заинтересован в конце света Муса Серантонио, австралиец. Его занимали последние дни Исламского государства и возможный облик предапокалиптического мира. Некоторые идеи — его собственные, и они пока не имеют статуса доктрины. Другие основаны на мейнстримной суннитской доктрине и встречаются в пропаганде ИГ постоянно. К ним относится вера в то, что праведных халифов будет 12, и что Багдади — восьмой; что армии Рима схлестнутся с армиями ислама в северной Сирии, и что финальная битва ислама с антимессией случится в Иерусалиме после возобновления исламских завоевательных походов.
Исламское государство придаёт очень большое значение сирийскому городу Дабик поблизости от Алеппо. В честь него назван пропагандистский журнал ИГ; завоевание стратегически бесполезного городка и равнин вокруг него (дорого обошедшееся) отмечали с безумной помпой. Утверждают, что именно здесь, по словам Пророка, армии Рима разобьют свой лагерь. Армии ислама выйдут им навстречу, и Дабик станет для Рима новым Ватерлоо или Энтитемом.
«Дабик это сплошные поля», — твитнул недавно один сторонник ИГ. — «Тут легко представить себе большие сражения». Пропагандисты ИГ истекают слюной в предвкушении этого события и постоянно намекают на его приближение. Официальный государственный журнал приводит цитату Заркави: «В Ираке зажглась искра, и жар будет усиливаться… пока не испепелит армии крестоносцев в Дабике». Свежее пропагандистское видео почти целиком состоит из нарезки западных фильмов про средневековье — вероятно, потому, что многие пророчества обещают крестоносцев на конях и с копьями.
Исламское государство взяло Дабик и теперь ожидает прихода туда врага, поражение которого начнёт обратный отсчёт до апокалипсиса. Западные медиа часто пропускают ссылки на Дабик, не замечая их за мрачными сценами казней. «Вот мы хороним первого американского крестоносца в Дабике, с нетерпением ожидая прихода ваших армий», — говорит палач в маске, показывая отрубленную голову Питера (Абдул Рахмана) Кэссига, работника гуманитарной миссии, которого держали в плену больше года. Когда во время декабрьских сражений в Ираке моджахеды сообщали (вероятно, по ошибке) о встреченных в бою американских солдатах, твиттер ИГ заходился в радостных судорогах, как истомившийся хозяин вечеринки при виде первых гостей у своей двери.
Хадисы, предсказывающие сражение при Дабике, называют врага «Рим». Что это будет за «Рим», если у Папы теперь нет армии, вопрос открытый. Но Серантонио, например, утверждает, что «Рим» означает Восточную Римскую империю, чья столица когда-то находилась в теперешнем Стамбуле. Тогда мы должны считать «Римом» современную Турецкую республику — республику, 90 лет назад положившую конец предыдущему халифату. Другие источники в ИГ утверждают, что «Рим» обозначает любую армию неверных — тогда отлично подходят американцы.
После битвы при Дабике, говорит Серантонио, халифат распространится и разграбит Стамбул. Некоторые верят, что он покроет всю Землю, но Серантонио предполагает, что этот прилив может остановиться сразу за Босфором. Затем придёт антимессия, известный в мусульманской эсхатологии как Даджаль, из Хорасана на территории современного Ирана. Он убьёт множество воинов халифата, но пять тысяч уцелеют и будут окружены в Иерусалиме. Когда Даджаль приготовится к последнему штурму, вернётся Иисус, — второй из самых почитаемых в исламе пророков — насадит его на копьё и поведёт мусульман к победе.
«Только богу известно», армии ли ИГ описаны в пророчестве. Но Муса полон надежд. «Пророк сказал, что один из верных признаков близкого конца света — что люди надолго перестанут говорить о конце света», говорит он. «Если вы пойдёте в мечеть, то увидите, что проповедники молчат о нём». По этой теории, даже поражения Исламского государства не значат ничего, потому что бог и так уготовил своему народу почти полное уничтожение. У Исламского государства впереди одновременно худшие и лучшие дни.
