11 мая 1928 г. в отделение милиции в Дербенте пришли родители, у которых пропала 4-летняя девочка. Старший следователь Алиев, которому поручили это дело, высказал подозрение, что девочку убили евреи, которым нужна кровь для приближающегося Песаха. Он поделился своими соображениями с начальником милиции. Начальник милиции коммунист Адамов приказал одному из милиционеров для начала отправиться вместе со следователем на базар и поискать девочку там. Вместо этого они пошли прямо в еврейский квартал. Пока милиция искала девочку, та, живая и здоровая, сама вернулась домой. Евреи пожаловались в горисполком, и местные власти, помня указание центра о предотвращении погромов, предали суду Алиева и Адамова. Суд состоялся в начале 1929 г. На вопрос судьи, верит ли он, что евреи используют кровь детей для культовых целей, Алиев ответил, что не верит, «но все об этом говорят». Суд осудил Адамова за непринятие мер на год, а Алиев был оправдан «по причине его невежества».

В Гяндже государственные ремесленные артели отказывались во второй половине 1920-х гг. продавать евреям товары, которые у них стоили дешевле, чем на рынке, утверждая, что все евреи — богаты, что у них есть золото. По этой же причине биржа труда отказывалась регистрировать безработных евреев. Евреям нередко отказывали в приеме на работу, утверждая, что они не коренное население и т. п. Одна из московских газет писала в 1929 г.: «Местные советские власти упорно не желали на протяжении многих лет принимать горских евреев на работу в госпредприятия и учреждения, ссылаясь при этом на необходимость соблюдать принцип национальной пропорциональности в предоставлении работы».

Зимой 1930—31 гг. в Дербенте, как и во многих других городах СССР, ощущалась нехватка керосина. Член горсовета Дербента коммунист Набиев решил, что знает, кто виноват. В апреле 1931 г. он вызвал к себе начальника милиции Барсикова и велел ему провести обыск в каждом доме в еврейском квартале, но при этом ни в коем случае не заходить в дома неевреев. Барсиков пытался возразить, объяснил, что это может быть воспринято как проявление антисемитизма, могут возникнуть беспорядки, но Набиев настаивал, и отряд милиции, подкрепленный пожарными, окружил квартал и произвел обыск в 500 еврейских домах. В общей сложности обнаружили 320 литров керосина, который и был конфискован. Евреи пожаловались председателю горисполкома Дагаеву и областному прокурору Пашаеву, но они отмахнулись от этой жалобы. Евреи обратились к прокурору Дагестанской республики Мататову, он также проигнорировал их обращение.

Газеты также отказались писать об этой истории подробно, ограничившись кратким сообщением. И только ЦК компартии республики отреагировал должным образом, направил в Дербент комиссию, которая проверила факты и сделала вывод, что проведение обыска только в домах у евреев носит шовинистический характер и является ярким проявлением антисемитизма, чреватым обострением межнациональных отношений. ЦК компартии республики вынес дисциплинарное взыскание партийным и советским руководителям Дербента, получил взыскание и прокурор республики Мататов. Было рекомендовано снять с занимаемой должности члена исполкома Набиева. Прокурору республики поручили предать суду непосредственных исполнителей обыска. Были арестованы Набиев, Барсиков и Гарден — начальник пожарной части. Суд наа ними состоялся в рабочем клубе 29 мая 1931 г. Набиева приговорили к трем годам лишения свободы, Барсикова — к двум с половиной, и Гардена — к двум годам.

Если в 1920-х— начале 1930-х гг. советские и партийные власти пресекали проявления антисемитизма, то в послевоенное время ситуация стала диаметрально противоположной.

Энергичная кампания по борьбе с теневой экономикой, проводившаяся в СССР в начале 1960-х гг., нередко принимала антиеврейский характер. В Дербенте за хищения было осуждено несколько горских евреев. Даже если эти обвинения были справедливы, обращает на себя внимание то подробное освещение, которое получали эти дела в прессе, несмотря на то, что в те годы старались уделять подобным «негативным явлениям» как можно меньше внимания. Нет сомнений, что это было частью направляемой сверху кампании.

В августе 1960 г. в Буйнакске была опубликована газетная статья «Без бога — широкая дорога» некоего Д. Махмудова. В ней утверждалось, что евреи покупают 5—10 граммов мусульманской крови, разбавляют ее в большом ведре воды и продают другим евреям. Содержание этой статьи в тот же день было передано по местному радио, и эта клевета мгновенно облетела весь Восточный Кавказ. Снова запахло погромами. Евреи Буйнакска тут же обратились в горком партии, в исполком и к муфтию с просьбой принять решительные меры по предотвращению погромов. По указанию партийных органов газета опубликовала опровержение: «По вине автора Махмудова и литредактора X. Атаева в статье была допущена политическая ошибка. Дикое утверждение, что евреи нуждаются в крови — это выдумка, которую распространяли в прошлом муллы с целью вызвать ненависть к евреям, это уже давно доказано самыми крупными в мире учеными и юристами». В отличие от статьи, которая получила большой отклик, эту «поправку» мало кто заметил, она не сняла антиеврейских настроений. Напряженность продолжала сохраняться, и горские евреи страшились близких погромов. 17 июня делегация евреев из Махачкалы, Буйнакска, Дербента и Хасавюрта явилась в ЦК КП Дагестана и записалась на прием к первому секретарю. Их не приняли, но на следующий день в газете появилось сообщение, что автора злополучной статьи понизили в должности, направив корреспондентом в сельскую местность. Делегация продолжала требовать приема у первого секретаря, 29 августа их принял один из его помощников, который пообещал, что будут приняты меры к тем, кто допустил публикацию клеветнической статьи.

Не дождавшись этих мер и опасаясь погромов, евреи отправили делегацию в Москву. В ее составе были Ашиль Шамилов, Илья Алхасов и Нисон Шабаев. Пока эта делегация была в Москве, появилось сообщение, что автор статьи и заместитель редактора газеты уволены с работы. Но делегация продолжала требовать приема у секретаря ЦК КПСС Михаила Суслова, чтобы высказать ему ряд жалоб на дискриминацию горских евреев. Суслов с ними говорить отказался, а его помощники стали убеждать ходоков вернуться домой. Так и не добившись в течение месяца приема у кого-либо из руководителей СССР, делегация направила жалобу заместителю председателя Совета министров СССР Анастасу Микояну и секретарю ЦК КПСС Михаилу Суслову.

Массированная антиизраильская пропаганда после Шестидневной войны привела к новому обострению межнациональных отношений на Кавказе, где мусульмане проявляли солидарность с арабским миром. В мечети Дербента прошло собрание, посвященное осуждению Израиля, на нем с речами выступили председатели колхозов, директора заводов и фабрик, которые призвали советские власти «нанести удар по агрессору». Народ на улицах понял эти слова как разрешение нападать на евреев, и в городе запахло погромом. Евреи обратились к властям с просьбой о защите, кроме того, они организовали отряды самообороны на случай нападений.

Власти города и военный комендант (им был русский еврей) поняли, что нужно срочно утихомирить страсти. Они вызвали из Махачкалы известного и уважаемого муллу, который принялся увещевать людей. Беспорядки были, к счастью, предотвращены, но та легкость, с которой толпа проявила готовность идти громить евреев, показывает, как глубоко был укоренен антисемитизм в среде мусульман Дербента.

По книге «Горские евреи. История, этнография, культура»
Составитель Валерий Дымшиц
Горские