Немецкие евроскептики пошли во власть. Романа Ройша, члена консервативной партии «Альтернатива для Германии», назначат главным прокурором Берлина.

В 2007 году Роман Ройш был руководителем 47-го отдела Берлинской прокуратуры, специализировавшегося на юных преступниках-рецидивистах. Ничем доселе не примечательный юрист прославился после заявления, сделанного им в рамках доклада «Миграция и преступность» в стенах фонда Ханса Зайделя.

«Около 80 преступников, попадающих к нам, имеют миграционное прошлое, — сказал тогда Ройш. — 70 процентов — выходцы со Среднего Востока. Ни одному из них совершенно нечего делать в нашей стране». Это неосмотрительное высказывание стало причиной снятия юриста с занимаемой должности.

Прошло 9 лет, и теперь Роман Ройш, который не только не отказался от своих убеждений, но и пропагандирует их уже в роли консервативного политика, назначен главным прокурором федеральной земли Берлин. На региональном уровне это высшая прокурорская должность: главный прокурор федеральной земли подчиняется непосредственно генеральному прокурору при верховном суде ФРГ (Берлин, также как Гамбург и Бремен, имеет статус самостоятельной федеральной земли). В ведении Ройша в числе прочего окажется отдел депортации иностранных преступников и международной правовой помощи.

Эта новость вызвала бурную дискуссию и сделала заголовки даже за океаном, в американских изданиях. Основной аргумент противников назначения Ройша: человек, который резко высказывается против засилия приезжих, не может занимать пост, на котором он будет решать судьбы иностранцев.

Аргументы защитников юриста, в том числе руководителя бранденбургского отделения партии «Альтернатива для Германии» (АдГ) Александра Гауланда и сотрудника прокуратуры Мартина Штельнера: Ройш — профессионал, доказавший свою компетентность многолетней службой. Он не состоит в запрещенной или экстремистской организации, а заниматься политикой в свободное от службы время — его право.

И тем не менее: Ройша назначили на эту должность именно сейчас, и генеральный прокурор, предлагавший его кандидатуру, не мог не знать о взглядах своего протеже, о его членстве в АдГ, и о его увольнении в 2007-м. Неужели за 9 лет общественное сознание в Германии успело настолько измениться?

Среди разношерстных европейских народов немцы — народ самый серьезный. Немецкая основательность, пунктуальность, надежность — все эти стереотипы на самом деле — всего лишь грани немецкой всепоглощающей серьезности.

Немец конца XX — начала XXI века воспринял и начал насаждать идеи толерантности и политкорректности также истово и безальтернативно, как в 1930-х годах насаждал идеи ницшеанства и превосходства арийской расы. «Немец, который любит свою родину, — уже фашист», — сказано про нынешнюю Германию, и это, увы, не шутка.

В немецкой трактовке толерантность превратилась в способ не замечать очевидного, политкорректность — в метод, как именно не замечать.

Так, турок с немецким паспортом официально называется «немцем средиземноморского происхождения». Сотрудники отдела криминальной хроники в газетах, описывая случаи нападения неонацистов на таких турок, сталкиваются со сложностями совершенно непреодолимыми, потому что выходит, что «один немец напал на другого немца на почве национальной неприязни».

Проблема общества, устроенного подобным образом, состоит в том, что невысказанное копится, эвфемизмы перестают работать, расхождение между непроизносимым и очевидным становится критическим. Такое общество ждет того смелого, который уже наконец-то назовет монстра по имени.

В 2007 году Роман Ройш попытался, но не преуспел, его заявление было фальстартом. Лодки с беженцами еще не начали свой путь к берегам Европы. На площади в Кельне еще не насиловали женщин. А в обществе еще не созрели необходимые компоненты опоры, готовые держать груз новой идеи.

Серьезности, с которой Германия каялась в преступлениях нацизма, мы обязаны еще и тем, что в ФРГ к концу первого десятилетия XXI века поле консервативной дискуссии оказалось зачищено и выжжено подчистую. Во Франции «Национальный фронт» был основан еще в 1970-х. Австрийская право-консервативная «Партия свободы», чей кандидат недавно выиграл первый раунд президентских выборов, — и вовсе в 1956 году. В Германии адекватному гражданину, выступающему за семейные ценности, преемственность традиций и более строгую миграционную политику, было просто некуда податься.

За правый консерватизм в ФРГ до последнего времени отдувалась Национал-демократическая партия Германии (НДПГ) — партия экстремистская, маргинальная и одиозная, прибежище конспирологов вроде Джо Конрада, основавшего квазигосударство «княжество Германия» на территории заброшенного особняка, или Джесси Марссона, утверждавшего, что на одной из страниц немецкого паспорта изображен голографический дьявол.

Отдельные депутаты бундестага в разное время предлагали запретить деятельность партии. И не запретили ее, подозреваю, именно потому, что благодаря ей образ правого немецкого консерватора складывался совсем уж карнавальный.

Тем же, кому шутовская НДПГ не подходила, оставался только Христианский демократический союз — правящая партия под руководством Ангелы Меркель.

Смешно подумать, но партия, лидер которой открыла двери миллионам беженцев, очевидно предала христианские ценности, а в экономике придерживалась повестки скорее лево-либеральной, действительно была последним прибежищем правого консерватора. Все остальные, будь то СДПГ, «Зеленые» или либералы (СвДП), находятся на политической оси координат существенно левее.

Неудивительно, что слова Ройша в 2007 году, равно как и критика миграционной политики со стороны тогдашнего сенатора Тило Сараццина, просто не нашли нужной почвы.