Теперь, по прошествии семи десятилетий после окончания Второй мировой войны, совершенно ясно, что в борьбе мифологий победу одержал Третий Рейх. Ни одна из стран — участниц антигитлеровской коалиции и не один из её лидеров не вызывает такого жгучего интереса к себе, как нацистская Германия и её фюрер. Издатели отлично знают, что изображение Гитлера на обложке книги повышает её продаваемость на 10-15%. У коллекционеров вещи из обихода Германии 1930-х — первой половины 1940-х гг. ценятся выше. Фильм о Третьем Рейхе обречен на успех, даже если это такая бездарная еврейская поделка, как «Бесславные ублюдки». Люди по всему миру хотят знать «правду» о Рейхе, тогда как в отношении СССР, США, Великобритании довольствуются канонизированным набором штампов. Любая востребованная стилистика — романтика, декаданс, инфернальность — сегодня все это можно найти только на родине нацистских вождей. Нацизм по-прежнему источает какую-то магическую притягательность, которой, не могут похвастать антифашисты и дедовоеватели.
Историческое обаяние германского Рейха в том, что у него есть отчетливо различимая судьба, он сполна испытал свой рок — в классическом смысле этого слова. Практически в одиночку он боролся против целого мира, показал невиданные в истории успехи и пал, сражаясь до последнего (счет дезертиров в вермахте даже в 1945 г. идет всего на несколько тысяч человек). Это — образец высокой трагедии целого народа, который до конца сохранил верность своим вождям, пожертвовав не только собой, но и судьбой своей страны. Об этом будут помнить, говорить, писать, петь (в том числе воспевать — никуда не денешься).
Руководители Рейха в большинстве своем ушли из жизни с мрачным достоинством (насколько это слово подходит для них), в т. ч. те, которые дождались Нюрнбергского трибунала. Конечно, все они страстно хотели жить, но близость смерти не исторгла у них никаких мольб о пощаде, никакой истерики. Для оставшихся в живых — верность себе до конца (Гесс).
Добавьте к этому, что даже преступления Третьего Рейха были грандиозны и потому притягательны. Удивление, замешанное на ужасе, — лучший магнит для человеческого разума.
В общем — классический образ Сатаны, Люцифера, у которого всегда было и всегда будет много поклонников.
Конечно, этот падший ангел европейской цивилизации дьявольски красив — знаменитая «военная эстетика» Рейха. Донельзя эклектичная, она как нельзя лучше отвечает вкусам современной публики, с увлечением мешающей Божий дар с яичницей.
Нацизм (на пару с большевизмом) закрыл эпоху «христианской политики», которую еще можно назвать эпохой «моральной политики» (она предполагает постоянную апелляцию к нравственности и соответствию некоему Высшему закону, хотя отнюдь не исключает подлости и преступлений). Победители отвели Рейху свой ад и благословили выкованный им рай — безжалостный мир, где царят победа, неподсудность, сила, власть. «Гитлер считал, что сражается ради одной страны, а сражался во имя всех, даже тех, кого преследовал и ненавидел», — говорит эсесовец Отто Дитрих цур Линде в рассказе Х. Борхеса «Deutsches Requiem».
В конце концов, оказалось, что у этого дьявола не было в противниках Бога — в политико-идеологическом отношении с ним боролись либерально-гуманистические божки всех мастей, от коммунизма до демократии, требовавшие более или менее частых человеческих жертвоприношений. И значит низвержение его не могло быть окончательным.
Так кому же суждено будет стать символом грядущих поколений?
