«Дома меня бы раздавили, а кафе сожгли». Ресторатор из Вьетнама — о том, почему он строит бизнес в России.

Ань Нгуен Туан — пожалуй, самый молодой ресторатор в Екатеринбурге. За три минувших года 24-летнему молодому человеку удалось с доставки вьетнамской лапши, которую он готовил дома, развить свое дело до двух заведений сети Vietmon. О том, каково простому вьетнамскому парню строить бизнес в России, как контролирующие органы уходят от него ни с чем и при чем тут фэншуй — в интервью Аня на 66.RU.

Будний день, на часах полдень. В заведения, в которых не подают бизнес-ланчи или не варят кофе, в это время, как правило, никто не заходит. Но Vietmon — исключение из правил. Конвейер людей не прекращается ни на минуту, обслуживающий персонал то и дело проносится с ароматными плошками на подносах, а фоном играет легкая азиатская музыка.

Напротив меня за столиком — 24-летний вьетнамец Ань Нгуен Туан. За три года с тех пор, когда я увидела его в первый раз за кассой этого кафе, он ни капли не изменился. Он все так же больше похож на простого студента, приехавшего из стран Азии в УрФУ по обмену, чем на владельца этого заведения, да и вообще на ресторатора, который вот-вот откроет второе заведение в самом центре города.

— С чего все началось? Почему вы вообще, будучи студентом УрФУ, решили влезть в ресторанный бизнес?

— Мотивация была, скорее, патриотическая, чем финансовая. В России относятся к вьетнамцам как к рабочей силе, вернее даже сказать — никак не относятся. А у нас есть своя культура, свои традиции. Вот я и решил о них рассказать с помощью кухни. Я начинал готовить дома еду на заказ, и когда понял, что спрос есть, решил открыть кафе. Первое заведение обошлось мне в 700 тыс. руб. Половину денег тогда дала мне взаймы вьетнамская диаспора. Отбить сумму и вернуть долг удалось за три месяца.

— Второе заведение тоже помогает открыть диаспора? В центре города помещения недешевые…

— Нет, его я открываю уже только на свои честно заработанные деньги, без чьей-либо помощи. На данный момент я вложил туда 3,5 млн руб. Думаю, что по итогу сумма дорастет где-то до 4 млн максимум.

— Открывая заведение на Ленина, вы не беспокоитесь, что в том же здании за углом недавно открылось ставшее очень популярным за короткое время кафе Jang Su с китайской кухней?

— Китайских заведений в городе много, а вьетнамскую кухню делаю только я. Поэтому если рядом со мной не открывается вьетнамское кафе, то я считаю, что у меня нет конкурентов. Ведь если вам нравится пицца, вы вряд ли пойдете за роллами. Хотя для многих русских вся Азия на один вкус. За таких людей я просто радуюсь, что они хоть как-то открывают для себя мир.

— А на кухне у вас русские есть?

— На кухне у меня работают только вьетнамцы. Конечно, в России очень много талантливых поваров, но они не родились во Вьетнаме и поэтому не смогут приготовить так, как это делаем мы. Ну и не стоит забывать о языковом барьере, который точно возникнет в смешанном коллективе.

— Этого языкового барьера не возникает с клиентами и представителями государственных структур, которые приходят вас проверять?

— С клиентами как-то проще. Они, как мне кажется, готовы к тому, чтобы что-то переспросить. А вот с контролирующими органами зачастую случаются забавные истории. Они не раз, приходя на проверку, когда меня не было в заведении, уходили ни с чем. Санэпидемстанция, например, заходит на кухню, смотрят: то не соблюдено, тут недочет — исправляйте, говорят. А наши повара просто стоят, кивают и спрашивают друг у друга: «А это кто вообще и чего они хотят на нашей кухне?»

Или Роспотребнадзор очень часто удивляется нашей самодельной кухонной утвари. Скажем, для клейкого риса нам была нужна специальная кастрюля, которую мы не могли нигде купить. Поэтому нам пришлось сделать ее самим. Представители Роспотребнадзора, когда ее увидели, решили, что это самогонный аппарат. Они нам не верили до тех пор, пока мы не приготовили им в ней обед.

— Как вообще обстоят дела с надзорными органами? Не чувствуете ли вы к себе особого внимания с их стороны?

— Ну, приходится подстраиваться, соблюдать закон и соответствовать их требованиям. Не платить же им. Требования Роспотребнадзора для нас, вьетнамцев, иногда кажутся неадекватными, и мне приходится объяснять своим сотрудникам, почему то или иное нельзя делать. Ну вот, например, требование перед мытьем посуды мыть руки в отдельной мойке кажется странным. Просто объясните — зачем?

Что мне нравится, так это требование Пожарного надзора готовить только на электрических плитах. Во Вьетнаме, где до сих пор используют уголь и древесину, очень много пожаров.

На самом деле если говорить о бизнесе, я не понимаю, почему в России все так неудобно сделано. Например, в банках: физики могут сделать все быстро и онлайн, а юрлицам нужно постоянно ездить в разные концы города и тратить очень много времени, чтобы получить нужную бумажку.

Или вот, например, вывоз мусора. Я не понимаю, почему нельзя сделать систему как в Штатах, где мусорная машина приезжает в оговоренное время, забирает мешки — и все в порядке. Почему здесь нужно потратить очень много времени и сил, договориться с сотней человек, чтобы просто найти место под свой мусорный бак. Куча ненужных процедур, которые тормозят бизнес.

— А какие разрешения нужны для работы кафе во Вьетнаме? Там проще, чем в России?

— Там вообще ничего не нужно! 70% заведений работают вообще без единого документа. Человек купил землю, построил на ней дом, потом понял, что ему надо чем-то заняться, организовать какой-то свой семейный бизнес. Вот они и организуют перед домом маленькое кафе. И какие кто с них спросит документы, когда главный аргумент — «это моя земля, что хочу, то и делаю»?

— В таком случае не возникало ли у вас идеи, как во Вьетнаме, построить в Екатеринбурге на своей земле свое заведение?

— Нет, в России это делать страшно. Я часто слышал в новостях, как человек купил землю, вложил в нее большие деньги, что-то на ней построил, а потом к нему приходят и говорят, что это незаконная постройка, на каких-то не тех землях, и все забирают. В России в этом вопросе очень много рисков, так что ну его от греха подальше…

У меня есть в планах открыть третье кафе. Но это будет чистый стрит-фуд. Основными ориентирами там будут жареная лапша и вьетнамские сэндвичи (наследие французов после колонизации страны). И если с лапшой все более-менее уже знакомы, то сэндвичи будут сильно отличаться от тех, к которым все привыкли. Потому что во вьетнамских сэндвичах для русских будет привычен только хлеб, а в качестве начинок мы используем грибы, бобы, острый соус и, например, котлеты из кальмара.