Человеческое заразно. Полина Еременко рассказывает, как подававший надежды боец ММА Вячеслав Дацик стал нацистом, расистом и борцом с проституцией.

В Санкт-Петербурге продолжается суд над Вячеславом Дациком. Дацик был бойцом ММА, потом увлекся ультраправыми идеями и грабил салоны сотовой связи, потом был арестован и признан невменяемым, потом сбежал из психиатрической больницы и уехал в Норвегию, где просил политического убежища, потом, вернувшись в Россию и отсидев в колонии, начал с единомышленниками нападать на петербургские бордели, чтобы бороться с проституцией. Накачанный авантюрист, проповедующий примерно все экстремистские взгляды сразу, Дацик стал одним из самых ярких героев российской криминальной хроники за последнее десятилетие. Специально для «Медузы» журналистка Полина Еременко попыталась выяснить, как в Вячеславе Дацике появилось русское зло — и что было потом.

Вячеслав Дацик назначает встречу на Васильевском острове — напротив двух скульптурных сфинксов на набережной Невы. Апрель 2016 года: огромный рыжий человек только что прилетел из Красноярска, где отбывал в колонии пятилетний срок за грабеж. На встречу он является с огромным кожаным чемоданом — точно такой носил за собой Эдди Редмейн в фильме «Фантастические твари и где они обитают». На вопрос, что в чемодане, Дацик флегматично отвечает: «Самое ценное».

В СМИ Дацика называют «Рыжим Тарзаном», «Главным националистическим пугалом страны» и «Ужасом нашего городка». Бывший боец смешанных единоборств и радикально правый националист, в 2007 году он ограбил несколько салонов сотовой связи, после чего попал сначала в тюрьму, а потом в психиатрическую больницу, откуда сбежал — и добежал прямо до Норвегии. Норвегия Дацика не приняла — и из европейской тюрьмы он переехал обратно в российскую. Дацика объявляли в международный розыск; он просил принять его в «Единую Россию», рассказывал о своей группировке, которая полтора десятилетия убивала в Европе людей с неправильным цветом кожи (следователи не поверили), и распространял слухи о своей смерти. Теперь он стоит у древнеегипетского сфинкса и пытается поймать такси в центр — но никто не останавливается. Приходится садиться в общественный транспорт. «Ты прикинь, а я в автобусе», — искренне удивляется Дацик, когда кто-то звонит ему по телефону.

Автобус проезжает Дворцовый мост. «Перчатки для тренировки сегодня купил, а шорты на мою жопу не могу найти — слишком толстая», — громко рассказывает Дацик. Автобус проезжает дом Зингера, где располагается штаб-квартира «ВКонтакте». «Надо бы к Дурову с паспортом зайти, чтобы страницу мне восстановил», — замечает Дацик. Автобус проезжает кондитерскую «Север», которая славится своими пирожными «картошка». «Там раньше был клуб „Голливудские ночи“, всю юность там провел», — говорит Дацик и улыбается. В «Голливудских ночах», как можно выяснить в интернете, выступали Scooter, Маша Распутина и Дэвид Копперфильд.

Вячеслав Дацик перечисляет, кого он не любит — до той степени, что не хочет с ними дышать одним воздухом. Всех, кто не белый. Всех, кто не гетеросексуал. Всех, кто спит с мужчинами за деньги. Объяснять причины своей ненависти он отказывается: «У тебя терабайта на диктофоне не хватит». С людьми, которым не нравится он сам, Дацик готов бороться: «Кто сильнее, тот сломает другого. Естественный отбор». Впрочем, автора термина «естественный отбор» он считает «дебилом». «Возможно, он был прав и какие-то виды человекообразных произошли от обезьян — негры, — рассуждает он. — Я даже не оспариваю эту часть теории Дарвина. Но я и мои предки к этому отношения не имеют». Своими предками он бы скорее хотел видеть спартанцев: «Пидорасов они истребляли. И неполноценных детей скидывали со скалы. Все для защиты рода».

Выйдя из автобуса, Дацик натыкается на рекламное объявление на асфальте: «Маруся, позвони» — и телефон. «Вот видишь, везде бордель», — замечает он.

— Вы сейчас влюблены в кого-нибудь?

— Будешь всех любить, тебя ****** [трахнут] в попку и посадят на кол. Нет любви. Есть здоровое желание организма — продолжить род. Хочешь, могу тебе помочь в декретный отпуск выйти? А любовь — психическое расстройство личности. Я не страдаю психическими заболеваниями.

— Мне нравится один мальчик. Я псих?

— Да. Это феррогормональный бзик организма. Давно доказано.

— Что вы делаете для удовольствия?

— Ломаю кости людям.

— Может, мороженое любите поесть?

— Я заправляюсь белковым продуктом в виде мороженого, а не люблю его. Ты долбишь, но меня не подловишь.

— Просто хочу найти в вас что-то человеческое.

— Человеческое заразно. Это саранча. Я пытаюсь человеческое в себе искоренить.

Через 40 минут Дацик открывает чемодан и достает оттуда фотоальбом: «А это сын мой».

Через две недели он снова попадет в камеру в «Крестах».

Пятерка по поведению

Когда Вячеславу Дацику было девять лет, он спас от смерти лебедя. Птицы жили на реке в Отрадном, родном селе Дацика в Ленинградской области, и улетали на зиму — но в тот год три лебедя почему-то остались. Одного съела лиса. Второго — бездомный. А третий застрял во льду. «Слава, рискуя жизнью, спас его. Лебедь устроился у нас в сарае и командовал. Не давал свинье подходить к собственной кормушке, пока сам из нее не наестся. Тогда же Слава олененка хотел спасти — нашел подранка и понес на плече домой, но олененок умер у него на плечах, не дожил до дома».

Мать Дацика, Светлана Дацик, рассказывает эту историю в августе 2017 года, сидя в красном платье на берегу реки Плюссы в Сланцах — райцентре, рядом с которым находится Отрадное. Время от времени у нее звонит телефон: это Коля Забухайло, друг ее сына, советуется по поводу размера одежды. Забухайло покупает Дацику новую футболку для предстоящего суда — на предыдущем заседании матери даже пришлось делать сыну замечание: «Пузо голое».

Светлана выглядит вымотанной — на встречу с корреспондентом «Медузы» она приходит из поликлиники. «Спину надорвала, и сердце болит. Все от нервов — переживаю за Славу, — поясняет женщина. — Слава маму любит, но болеет за правое дело. Не может не делать».

Вячеслав Дацик родился в феврале 1980 года. Его родители жили в Сланцах в одном подъезде, но познакомились только на спортивных соревнованиях — Светлана поехала туда как учительница физкультуры (еще она преподавала географию), Валерий — по линии военкомата. «Мне было уже много лет — 30. У меня была операция на кишечник в 25 лет, мне сказали — пять лет нельзя выходить замуж, — вспоминает Светлана Дацик. — Поэтому ни на кого внимания не обращала, даже Валеру не видела в упор, а он этажом ниже жил. [А на сборах] все разбежались по палаткам, и мы вдвоем у костра остались. Сидели, болтали, обсуждали, что живем в одном подъезде».