Глава 3
Коробка с надписью «Шмель»

Пристройка, которую брали штурмом, стояла на участке Алексея Староверова — руководителя управления делами Генпрокуратуры РФ, который за год до этого оказался самым состоятельным сотрудником своего ведомства: на двоих с женой они заработали почти 50 миллионов рублей (супруга Староверова, в частности, владела компанией вместе с Натальей Цеповяз, женой лидера Кущевской ОПГ Вячеслава Цеповяза по прозвищу Злодей). Домой Староверов приезжал с охраной и мигалкой, а Субханов прожил у него три года — как впоследствии говорили следователи, «никому не пришло бы в голову искать следы кровавых убийств за охраняемым забором, фактически — в семье ответственного работника юстиции».

Сразу же после задержания участников группировки против Староверова возбудили уголовное дело за хранение оружия, но на следующий день его коллега, заместитель генерального прокурора, отменил постановление. Чиновника допросили как свидетеля — а в декабре 2014 года он уволился с госслужбы и стал бизнесменом. Следствие заявило, что претензий к Староверову не имеет.

Из членов банды жил и работал за городом не только Субханов. Фазлиддин Хасанов — он был «оружейником» группировки — обосновался в пристройке в поселке Поздняково под Красногорском, на садовом участке, принадлежавшем чиновнику Минздрава. Владельцы дома, где Хасанов жил и был сторожем и разнорабочим, вспоминали его как «воспитанного мужчину, исповедующего ислам».

Когда в пристройку пришли следователи, они обнаружили там не только ножи для подрезки растений, токарный станок, сварочный аппарат и два надувных матраса. Помещение напоминало хижину Унабомбера, где американский террорист-любитель хранил ингредиенты для изготовления бомб. Там обнаружили десятки деталей для пистолетов, рецепт взрывчатки, порох в упаковке от жевательной резинки, около 500 патронов, оптические прицелы, ершики для очистки стволов, коробку с надписью «Шмель» с химическими составляющими взрывчатки, шнуры, самодельные детонаторы. Еще в комнате обнаружилась 34-страничная тетрадь в клетку, которая была полностью заполнена инструкциями о методах убийств, ведения войны и конспирации на узбекском языке — подобные находили и у других участников группировки.

Хасанов переделывал пневматические пистолеты в огнестрельные и делал шипы, которые летом 2014 года начали бросать под автомобили (именно поэтому многие убийства начинались с того, что у машин лопались колеса). Была у него и отдельная лаборатория — в садовом товариществе «Отдых» под Коломной: там нашли десятки колб, трубок, сыпучие и жидкие вещества для синтеза взрывчатки — а также книгу «Крепость мусульманина», которая признана в России экстремистской и которую часто находят у активистов организации «Хизб-ут-Тахрир».

На том же участке под Коломной, где была лаборатория, сапер нашел тайник с патронами, заготовками для оружия, паспортами убитых и автомобильными номерами. «Такие тихие скромные ребята, — сказали следствию владельцы участка. — Днем всегда нам помогали. По вечерам только пропадали или закрывались в своем флигельке и что-то химичили. Мы думали — на продажу что-нибудь мастерят…»

При обысках у членов группировки находили не только оружие и книги. Из автомастерской, где работали некоторые участники банды, изъяли деревянные манекены, обтянутые тканью и скотчем, — их использовали для тренировок при стрельбе. В уличном туалете одного из домов нашли труп таксиста — «бомбилы», которого застрелили еще в 2012 году, чтобы ездить на его машине. Субханов объяснял преступление еще и тем, что водитель «не соблюдал Коран». Именно это убийство стало для «банды ГТА» первым.

Глава 4
Равшан из Пакистана

Днем участники банды работали на стройках и в автомастерских. Ночью переодевались в темную одежду и шли убивать.

Ибайдулло Субханов — выходец из киргизского города Ош — основал группировку вместе с братом Холиком. На одном из допросов тот говорил, что Субхановы провели некоторое время в Пакистане — в тренировочном лагере радикальных исламистов они обучались стрельбе, партизанской войне, минированию и конспирации. «В 2010 году нами руководил Равшан, он проповедовал джихад, — вспоминал Холик Субханов. — Мы входили в джамаат — боевую группировку в „Союзе исламского джихада“, мы были воинами Аллаха, рядовыми членами. В случае нашей смерти мы стали бы шахидами».

«Союз исламского джихада» — боевая исламистская организация, которая состоит преимущественно из выходцев из Средней Азии и провозглашает своей целью создание исламского государства на территории Узбекистана и Таджикистана. Тренировочные лагеря «Союза» расположены в Пакистане. У группировки есть связи с «Талибаном» и «Исламским движением Узбекистана» (ИДУ) — террористической организацией, которую считали представительством «Аль-Каеды» в Средней Азии. Боевики ИДУ в конце 1990-х вторгались в южные районы Киргизии, потом устраивали теракты в Бишкеке и Оше, а в 2015-м объявили, что присоединяются к «Исламскому государству». Радикальные исламисты из постсоветских стран нередко оказывались в лагерях ИДУ — одним из них был Равиль Мингазов, россиянин, которого только в январе 2017 года отпустили из американской тюрьмы в Гуантанамо («Медуза» подробно рассказывала о его судьбе).

Из Пакистана братья Субхановы нелегально переехали в Иран — а весной 2011 года встретились в России и поселились в подмосковной деревне, где местный житель предложил им последить за домом. «Мухаммед (так представился Холик — прим. „Медузы“), с которым я в основном и общался, был такой вежливый, обходительный. И явно находился под влиянием своего старшего брата Махмуда (Ибайдулло), — говорил потом следователям владелец участка. — Тот был очень религиозен, а еще и характером сильнее брата. Бывало, наорешь на них матом, если ничего не сделано, так Мухаммед бежит меня успокаивать, обещает все исправить. А Махмуд видно, что злился, убить был готов».

В 2012 году Равшан — руководитель братьев в лагере в Пакистане, с которым они продолжали созваниваться в Skype, — передал Субхановым указание перечислять ему деньги на военные нужды. После этого они начали сбивать «боевую группу» в Москве.

Группа собиралась из трудовых мигрантов, приехавших в Россию на заработки, — в основном из Согдийского района Таджикистана. «Медуза» подробно рассказывала о том, как мигрантов радикализуют и вербуют в экстремистские организации. Например, в 2014 году в бытовки к мужчинам, работавшим на стройках в Москве, по вечерам приходили чеченцы, которые агитировали их поехать в «Исламское государство», где они смогут получать нормальную зарплату и не «жить как рабы». Автор гимна Таджикистана Гулзанар Келди говорил на заседании местного парламента, что одной из главных причин того, что таджикская молодежь присоединяется к экстремистским группам, является бедность: «Наша молодежь, которая большую часть времени занята поиском денег на жизнь, образование и создание семьи, услышав обещания [лучшей участи], поддается соблазну».

К осени 2013 года в группировке Субханова набрался костяк из 10–12 человек. Один из них — Абдумуким Мамадчонов, который с 2003 года работал в России на стройках, — вспоминал, что Ибайдулло Субханов часто разговаривал с ними про «религию другого направления», а через год после знакомства «предложил поехать в Пакистан для джихада». Другой — Анвар Улугмурадов — говорил, что группировка собиралась устроить военный переворот в Узбекистане, где власти «довели народ до нищеты», а в качестве мишеней на тренировках они иногда использовали фотографии президента Узбекистана Ислама Каримова. Хазратхон Додохонов рассказывал следователям, что часть денег, полученных во время убийств, Субханов переводил в Пакистан на «помощь мусульманам».