«Русский фашист смеялся и бил меня пудовым кулаком». Избиение антифашистки в московском мультикультурном метро.
Жительница Москвы Валентина Ингсоц поздно вечером возвращалась домой с работы. На эскалаторе станции метро «Менделеевская» Валентина сделала замечание человеку, который громко пел песню “Московские бритоголовые” радикальной националистической рок-группы “Коловрат”. Эта песня, как и многие другие песни “Коловрата”, внесены в федеральный список экстремистских материалов. В ответ пассажир ударил Валентину несколько раз кулаком по голове. По словам Валентины, полиция метрополитена долго не хотела принимать заявление, а уголовное дело по факту нападения до сих пор не возбуждено. В интервью Радио Свобода Валентина Ингсоц рассказала подробности этой истории:
– 31 августа этого года в пятницу я задержалась в офисе, потому что ждала результатов проверки моей работы. Я работаю в службе поддержки одного из банков. На станции метро “Менделеевская” я встала на эскалатор и услышала, как за мной кто-то очень громко и радостно поет на манер частушки националистическую песню “Московские бритоголовые”. Я обернулась и увидела двоих мужчин. Один из них, больше меня в два раза, похожий на подгулявшего купца, пел и бил себя кулаками в грудь. Я попросила его вести себя тише. Мужчина засмеялся и крикнул «Русские, вперед!» Я поняла, что толку тут не будет, и отвернулась. Вдруг он неожиданно пнул меня ногой в спину, так что я чуть не упала. Я обернулась и закричала: ”Мужчина, что вы делаете?» И тогда он спокойно оглядел меня и заехал мне в ухо кулаком. Потом еще раз ударил по другому уху. Националист нанес мне несколько ударов. Я кричала «Помогите», а напавший все это время смеялся, смотрел на меня с интересом и ждал, что я теперь сделаю. Я так растерялась, что даже не шевелилась – это было посреди очень длинного эскалатора, даже некуда убежать.
– Что в этот момент делал спутник напавшего и другие пассажиры?
– Нападавший замахнулся, чтобы меня столкнуть с эскалатора. Но его компаньон, невысокий лысый мужчина, удержал его и попытался успокоить. Впереди меня, прямо на следующей ступеньке, стоял пассажир, который все видел и слышал. Но никто не реагировал, все вели себя так, будто ничего не происходит. Когда эскалатор кончился, я сразу подбежала к дежурному и попросила его вызвать полицию. Но дежурный просто посмотрел на меня и закрыл дверь в будку, где он сидел. Напавший продолжал ко мне приставать. В этот момент подошел незнакомый пассажир метро, парень лет 30, на вид совершенно обычный москвич, может, менеджер или программист. Он ехал ниже по эскалатору и услышал крики. Этот парень потребовал, чтобы напавший отстал от меня. Националист переключился на моего защитника. Они начали драться. Я побежала в другой конец станции, чтобы нажать кнопку SOS на красно-синем терминале. Когда я вернулась, то увидела, как националист и его товарищ заходят в поезд. В этот момент на станции появился полицейский. Я его остановила, и мы с молодым человеком, который за меня вступился, поехали наверх писать заявление. Свидетель сказал, что националист угрожал ему ножом. Мой защитник написал заявление, мы с ним обнялись на прощанье, и он уехал. К сожалению, я не догадалась взять у свидетеля номер телефона. Я решила, что если свидетель оставил свои данные полиции, то этого будет достаточно. Напомним, что раньше она рассказывала про пострадавшего от русских фашистов еврея, а здесь, почему-то умолчала.
– Как вел себя полицейский?
– Равнодушно, как будто у меня кошечка пропала. Он отправил в какой-то чат фотографию напавшего, которую я сделала, после того, как сошла с эскалатора. Полицейский сказал, что этих людей снимут с поезда на следующей станции. Но этого не произошло, хотя этот мужчина явно опасен и нападает на людей. Полицейский сказал, что я, конечно, могу написать заявление, но в лучшем случае напавшего оштрафуют, а мне придется провести ночь в полицейском участке. Я написала заявление. Затем полицейский позвонил кому-то, передал мне трубку. Человек, представившийся начальником чего-то там, сказал скучающим голосом, что полицейский, который в тот момент находился рядом со мной, не может принять мое заявление. А сам начальник на «Менделеевскую» не поедет, потому что занят. И предложил мне приехать утром. Но я решила сама поехать в отделение полиции на метрополитене, которое находится на улице Хачатуряна. Там мне опять сказали, что напавшему ничего не будет. Дежурный заставлял меня написать, что у меня нет повреждений.
– Как это?
– Так и говорил: “Пишите, что повреждений нет. Я на вас смотрел и повреждений не вижу”. Разговаривал со мной, будто это я на кого-то напала. Я отказалась писать, что повреждений нет. У меня очень болела и кружилась голова. Я боялась, что получила сотрясение мозга. Написала заявление, получила талончик, что его приняли. Меня повезли в травмпункт на освидетельствование. Травматолог осмотрел меня, зафиксировал ссадины и синяки. Затем врач вызвал скорую. И пока она ехала, один из полицейских сказал, что ему отдали распоряжение отвезти меня на освидетельствование на состояние алкогольного опьянения. Я написала отказ от освидетельствования на алкоголь и уехала на скорой в больницу.
– Напавшего нашли? Уголовное дело возбудили? Какая следственная работа ведется по вашему заявлению?
– Через два дня после нападения мне позвонил следователь, который занимается моим делом, и гордо сказал, что отследил напавшего до бара, где он пил перед тем, как спуститься в метро. И у следователя есть данные банковской карты националиста. Также следователь узнал, что напавший уехал с Савеловского вокзала. Прошло больше месяца, но никакой новой информации у меня нет. Создается ощущение, что нападение на меня пытаются замять. Мне кажется, что с этим нападавшим что-то не так – может, у него связи и поэтому его не преследуют? Конечно, школьников и студентов за мемы судить проще.
– Почему вы решились сделать замечание националисту?
– Изначально я обратила внимание просто на его буйное поведение, а потом уже на сами слова. Он громко орал мне прямо в ухо отвратительные вещи. В Москве живут люди разных национальностей и культур. А когда человек кричит такое, то утверждает, что он лучше других, что другие не имеют права тут жить. И если не возражать таким людям, то они будут уверены в своей правоте. Напавший на меня вел себя очень уверенно, будто он имеет право на такое поведение. И, между прочим, даже в Фейсбуке многие писали, что националист прав и может вести себя как хочет, а я должна молчать. Но я считаю, что мы должны всем обществом показывать, что нельзя орать националистические песни и нельзя бить людей.
