«Взяли резко, чтобы не успел ничего удалить». Как следствие идентифицирует пользователей фейсбука и телеграма.

Пока пользователи соцсетей с возмущением обсуждают сотрудничество «ВКонтакте» с силовыми структурами, часть иностранных соцсетей и сервисов продолжает оставаться недоступной для российских следователей и оперативников. «Медиазона» изучила практику по административным и уголовным делам, в которых СК, полиция и ФСБ вынуждены прибегать к весьма оригинальным способам привязки подозреваемого к аккаунту в соцсети — таким, как запрос в Интерпол, переданный в камеру коньяк и молекулярно-генетическая экспертиза велосипедного шлема.

Владивосток. Третьяков. ФБК Навального.

Дело оппозиционного активиста из приморского Спасска-Дальнего Дмитрия Третьякова сейчас рассматривается в Спасском районном суде, однако найти информацию о процессе на сайте суда затруднительно — только выяснив даты заседаний, можно обнаружить обезличенную карточку дела, в которой не упомянуто ни имя подсудимого, ни вмененная ему статья Уголовного кодекса. 32-летнего юриста обвиняют в публичных призывах к экстремизму через интернет (часть 2 статьи 280 УК) за репост в телеграм-чат сторонников Алексея Навального текста из канала публициста Аркадия Бабченко. Третьяков находится под арестом уже год.

«Сейчас скину важный пост», — пишет в чат пользователь Dmitriy и вслед за тем репостит текст Бабченко про «социальный эксперимент над народом по отрицательному естественному отбору» и необходимость «массового национального покаяния».

Этот текст попадается на глаза оперативнику ФСБ Анатолию Верхотурову, который, занимаясь «противодействием экстремистской и террористической деятельности», обнаруживает его в групповом чате «Операция «Утка»» и расценивает как «призыв к осуществлению экстремистской деятельности».

По материалам дела Третьякова, предоставленным «Медиазоне» адвокатом «Правозащиты Открытки» Сергеем Валиулиным, можно восстановить логику следственных действий: сначала обыск с изъятием телефона, затем — подкрепление полученных данных свидетельскими показаниями. В ходе обыска помимо футболки с надписью «В любой непонятной ситуации вини печеньки Госдепа» у активиста нашли смартфон ZTE, а в нем — приложение Telegram с привязкой к номеру телефона и именем пользователя Dmitriy (@dimambr).

После этого сотрудники спецслужбы допросили кладовщика Романа Гутарева, который знает Третьякова с детства; он сказал, что тот использовал никнейм «то ли Димон, то ли Дмитрий». Следом был допрошен дознаватель полиции из Спасска-Дальнего Антон Кисашев, который учился с подозреваемым в одной школе; позже они вместе работали в отделе дознания; Кисашев подтвердил использование другом юзернейма Dmitriy и добавил, что еще во время службы в полиции Третьяков «увлекался политикой, поддерживая при этом такое течение в ней, которое возглавляет блогер Навальный».

Допрошен был также секретный свидетель из владивостокского штаба Навального, попросивший изменить его личные данные; он рассказал ФСБ о чате «Операция «Утка»» и его участнике Dmitriy (@dimambr), который форварднул пост Бабченко и «указывал, что необходимо противостоять сотрудникам правоохранительных органов, то есть драться с ними, жечь автозаки, ставить баррикады, а также ночевать на улице с кострами».

«Мне стало интересно, кто такой бесстрашный и отчаянный человек с именем Dmitriy, — пояснил свидетель-аноним. — Примерно в июле 2017 года во время общения со сторонниками Алексея Навального мне стало известно, что человеком с именем Dmitriy <�…> является волонтер штаба <�…>, которого зовут Дмитрий Третьяков. Фамилию я запомнил, поскольку люблю очень хоккей, а она ассоциировалась с легендарным советским вратарем Владиславом Третьяк».

Четвертым допрошенным свидетелем стал арестант СИЗО-1 Владивостока Валентин Иванов. Он показал, что 16 марта 2018 года его привезли в следственный отдел управления ФСБ по Приморскому краю, где «кто-то из подследственных» сообщил ему о задержании Дмитрия Третьякова «за экстремизм». Позже Иванова подселили в общую камеру с незнакомцем по имени Дмитрий, который «сказал, что его [арестовали за] экстремизм, а именно за то, что он написал в интернете, «репостнул» статью, связанную с поджогами автозаков». «Я понял, что это человек с именем Дмитрий и есть именно Дмитрий Третьяков, — приводятся в протоколе воспоминания арестанта. — Он высказывался негативно по отношению к действующей власти, а именно против президента В. В. Путина, правительства РФ и других. Кроме того, в какой-то момент дверь камеры №1 открыл конвоир Алексей, и с ним стояли вы [предположительно, старший следователь-криминалист Тунык, проводивший допрос — МЗ]. Вы поздоровались и спросили у присутствующих, как дела, после чего Третьяков Д. высказал фразу: «Бей ментов, спасай Россию»».

Еще один арестант — Сергей Петров — рассказал, что 16 марта также находился в следственном отделе ФСБ, где услышал про задержание «экстремиста, которому в вину вменяют «репост»». После этого в камере он встретил молодого человека, у которого кто-то спросил, «он ли тот экстремист», и тот ответил утвердительно. При этом свидетель Петров говорит, что фразу «бей ментов, спасай Россию» он слышал в другом контексте — ее привел в беседе кто-то из сокамерников, добавив, что за такое «не сажают же».

В присутствии свидетеля Петрова был проведен оперативный эксперимент: сотрудник ФСБ ввел номер Третьякова в адресную книгу телефона, затем открыл Telegram и нашел контакт под этим именем. Затем силовик открыл инстаграм, поискал пользователя по имени @dimambr, нашел его профиль пользователя и сделал скриншоты.

Наконец, в материалах дела есть видеозапись, на которой Третьяков разговаривает в камере следственного управления ФСБ с другим арестантом Андреем Тарнопольским и якобы подтверждает, что сделал репост. Запись датирована 10 апреля 2018 года; ознакомившись с ней, «Правозащита Открытки» обвинила спецслужбу в попытке подпоить Третьякова ради показаний: по утверждению Валиулина, во время четырехчасовой беседы сотрудники ФСБ передали Тарнопольскому несколько бутылок коньяка в пакетах, и арестанты выпили часть содержимого. Защита ходатайствовала об исключении этого видео из числа доказательств.

В прошлом году правозащитный центр «Мемориал» признал Дмитрия Третьякова политзаключенным. Правозащитники отмечали, что короткий комментарий приморца не содержал призывов к насилию, текст Бабченко не признан экстремистским материалом и никто из читателей чата — в том числе сам Третьяков — не совершил никаких преступлений после репоста. В «Мемориале» это уголовное дело назвали «попыткой ФСБ создать практику преследования пользователей Telegram за посты и сообщения в этом мессенджере, популярном среди российских пользователей, в том числе из-за принципиального отказа сотрудничать со спецслужбами».

Курган. Лесовой. Артподготовка.

52-летний предприниматель из Кургана Евгений Лесовой сейчас находится на свободе. В прошлом году он получил два года колонии-поселения по делу о призывах к экстремизму в телеграм-чате едва попавшего под запрет движения «Артподготовка». Как сообщал Следственный комитет, накануне объявленной Вячеславом Мальцевым «революции» 5 ноября 2017 года курганец «умышленно размещал текстовые со­общения, в ко­торых содержалась пропаганда и призывы к массо­вым беспорядкам, информа­ция, направленная на возбуждение ненависти и вра­жды, а также при­зывы к осуще­ствлению экс­тремистской деятельности» — погромам, поджогам, взрывам и оказанию воору­женного сопротивления пред­ста­ви­телям власти.