А вот многонациональная «Медуза» объясняет своим читателям разницу между антисемитизмом и русофобией.

Незначительные проблемки русских, которые потеряли своё государство, подверглись советскому террору, понесли гигантские потери во второй мировой войне, в сущности, пустяки и не стоит на этом особо зацикливаться. Если очень грубо суммировать события первой половины 20-го века, то русский народ потерял порядка 30 млн. жизней, но это сущие пустяки по сравнению величайшей трагедией во вселенной — холокостом, каждый, у кого есть сердце должен сострадать невинным евреям.

Хуцпа дело такое, понимаю, но ведь нельзя быть настолько охуевшими скотами. Нет бы отрефлексировать почему за всю историю человечества их постоянно хотят выпилить, но хуй там, вселенная должна скорбеть. Надеюсь, что следующий холокост будут разруливать не русские, пишет Многонационал.

Абсолютно исчерпывающий путеводитель «Медузы» по русофобии (в том числе махровой и оголтелой)

Российские чиновники регулярно объясняют русофобией самые разные события и явления, — как правило, происходящие в других странах. Свежий пример — заявление министерства иностранных дел, назвавшего нецензурную речь в адрес Владимира Путина в эфире грузинского телеканала «Рустави 2» «ярким примером того, куда заводит оголтелая русофобия». В июне 2019 года Дмитрий Песков охарактеризовал как «русофобскую провокацию» беспорядки у парламента Грузии. «Медуза» изучила научные и публицистические источники и составила исчерпывающий путеводитель по русофобии.

Часто ли российская власть говорит о русофобии?

Поиск по сайту президента России Kremlin.ru показывает, что до 2014 года слово «русофобия» не встречалось в прямой речи Владимира Путина. В 2006-м французские журналисты спросили у Путина, наблюдает ли он распространение русофобии на Западе. Ответ президента примечателен своей сдержанностью: «Я вижу, что на Западе не все привыкли, не все поняли, что с политической карты мира исчез Советский Союз и появилась новая страна с новыми гуманистическими, идеологическими установками, положенными в основу ее существования. Это я вижу. Такие подходы, основанные на старом видении мира, еще имеют место быть. Но, на мой взгляд, ситуация достаточно быстро меняется».

Для сравнения — слова Путина на встрече с медиаменеджерами в 2017 году: «Мне хотелось бы подумать и высказаться по поводу причин того, что происходит, по поводу причин этой русофобии. Она очевидна, из некоторых стран так и хлещет через край». Всего с 2014-го по 2019-й Путин использовал слово «русофобия» и его производные не меньше 10 раз, причем семь раз — в 2018 году.

Что важно. Либо русофобия резко распространилась по миру, либо российские власти решили объяснять ей какие-то явления, которые раньше русофобией не считали.

Что думают о русофобии ученые?

Слово «русофобия» появилось в европейских текстах не позднее 1830-х годов. Примерно тогда же его начинали использовать российские авторы, в частности министр иностранных дел России граф Карл Нессельроде.

Возникновение слова совпало с ухудшением отношений Российской империи сразу с несколькими европейскими странами. После победы над Наполеоном Россия считалась одной из самых мощных держав Европы — сохраняя при этом абсолютную монархию и крепостное право, что пугало многих европейцев, уже привыкших к постепенному смягчению режимов и нравов. В то же время во Франции после поражения в Наполеоновских войнах была популярна идея реванша.

Тяжелое впечатление на Европу произвело и жестокое подавление восстания против российской власти в Польше в 1831 году, завершившееся ликвидацией польской автономии и конституции (дарованной ранее русским же царем) — и установлением прямого управления из Санкт-Петербурга. Неудивительно, что некоторые европейские авторы, судя по всему, не видели ничего предосудительного в собственной русофобии, которую, очевидно, понимали просто как обоснованный страх перед Россией. В главные словари русского языка термин, впрочем, попал только век спустя — при Иосифе Сталине, и уже с негативными коннотациями.

Почти за 200 лет слово широко распространилось в русскоязычных и иностранных текстах, но его строгого научного определения так и не появилось. Часто в исторических работах, в том числе иностранных, о русофобии говорится как о чем-то самоочевидном. Речь идет об ее «истоках», «причинах», «последствиях»; само слово фигурирует иногда даже в заголовке, но что под ним подразумевается, понять можно разве что интуитивно. Как правило, в таких работах говорится о негативном в самом широком смысле отношении к России в той или иной стране, а сами авторы сочувственно относятся именно к российской позиции.

Особенно часто «русофобия» используется в публицистическом контексте. Например, в 2015 году появился русский перевод книги профессора международных отношений и политических наук Калифорнийского университета Андрея Цыганкова «Русофобия. Антироссийское лобби в США». В ней он называет русофобию «не просто критическим отношением к России, а скорее гипертрофированным, превосходящим всякие рамки критическим отношением к стране, культивируемым и реализуемым с целью подрыва политической репутации России». Проблема этого определения в том, что такие характеристики, как «гипертрофированное» (а какое — «нормальное»?) и «превосходящее всякие рамки» (как обнаружить эти «рамки»?), не поддаются верификации и относятся к сугубо оценочным суждениям. «Неоправданную критичность» считают частью русофобии и другие авторы.

Согласно более наукообразным определениям, «в основе идеологии русофобии лежит идея ненависти, боязни России и всего русского». Это похоже на то, что предлагает английская («страх и (или) неприятие России, русских и (или) русской культуры») и немецкая («негативное отношение к России, русским или русской культуре») статьи в «Википедии». Недостаток этих толкований — в их излишней обобщенности, но по ним по крайней мере можно хоть как-то оценивать общественные явления и действия государств, политиков, общественных деятелей.

Что важно. Отсутствие одного или нескольких принятых в науке определений должно настораживать. Скорее всего, это значит, что явление либо отсутствует вовсе, либо до сих пор недостаточно осмыслено — а значит, каждый может использовать термин по своему усмотрению.

А есть ли что-то похожее на русофобию?

Для понимания того или иного термина можно сравнить его с другими феноменами и явлениями, в ряду с которыми он стоит — или хотя бы кажется, что стоит. Особенно хорошо это работает, если они изучены лучше.