С 2002 года в Санкт-Петербурге существовала группа наци-скинхедов, называвшая себя Mad Crowd, которая нападала на выходцев из ближнего зарубежья. Уже через год из неё выделилась ячейка наиболее решительных бойцов во главе с Дмитрием Боровиковым и Алексеем Воеводиным, создавших так называемую Боевую террористическую организацию. Она успела совершить целый ряд убийств, а, по мнению следствия, готовилась и к совершению терактов — взрыва Дома кино и подрыва машины с курсантами МВД.

В 2006 году взорвалась бомба на Черкизовском рынке. Погибли 14 человек, включая двух детей, ещё 61 получил ранения. Его организовали члены националистической организации СПАС. За несколько дней до взрыва один из них написал в своём дневнике: «Сейчас я планирую провести крупномасштабную террористическую акцию. Цель — убить несколько сотен врагов и остановить приток иммигрантов». Среди членов организации, участвовавших в подготовке взрыва, оказался бывший прапорщик ФСБ. Позже их признали виновными во взрывах в Академии проблем биоэнергоинформатики и психологической помощи населению «Лилиана», в общежитии Московского завода автоматических линий и специальных станков, в помещении редакции газеты «Русский вестник», двух торговых павильонах и зале игровых автоматов. От этих терактов, правда, никто не пострадал.

В 2009–2010 годах силовиками было разгромлено Национал-социалистическое общество и его осколок «НСО-Север». Обе организации признаны судом экстремистскими и запрещены. Помимо многочисленных убийств, они обвинялись в подготовке взрыва подстанции в Сергиевом Посаде, а также, по некоторым данным, собирались взорвать Загорскую ГАЭС.

В 2009–2010 годах также существовала группировка «Орловские партизаны», которую возглавлял майор ФСО, преподаватель ведомственной академии. Её члены совершили несколько поджогов полицейских участков, бросили бомбу в окно здания прокуратуры и устроили взрыв в кафе, принадлежавшем кавказцам, в результате которого были ранены четыре человека.

Примерно в тот же период в Москве действовала группа «Славянские сепаратисты», чьим лидером была студентка Академии водного транспорта. Помимо 12 убийств группа устроила взрыв в ресторане «Макдональдс» в Кузьминках, подрыв подъездных железнодорожных путей в районе станции Царицыно и подрыв основного железнодорожного пути Павелецкой ветки в районе станции Булатниково. Она же готовила взрыв мечети на Поклонной горе.

Борьба и единство противоположностей

Это лишь некоторые примеры. В начале «десятых» годов деятельность боевых групп неонацистов была в России почти полностью подавлена, что совпало и с разительным упадком, переживаемым их политическим крылом. По мнению главы еврейского центра «Сова» Александра Верховского, между исламскими и националистическими террористами в России есть лишь то сходство, которое роднит любых нелегальных радикалов и диктуется условиями подполья.

Что касается террора и вообще силовых действий, когда-то, лет десять или семь назад сходство можно было искать, а сейчас сходства нет: если что и осталось у ультраправых — это нападения в подворотнях на мигрантов, чему у исламистов нет аналога в России, хотя есть в Европе.
Александр Верховский, главы еврейского центра «Сова»

В своё время кавказский и русский сепаратистский экстремизм могли найти точки соприкосновения, так как цели у них были, по сути, общие — отгородиться друг от друга, проведя новые границы внутри постсоветской империи, которой они считают современную Российскую Федерацию. В 90-е годы этому мешала активная поддержка практически всеми националистами старой формации действий федеральных войск в Чечне. К концу «нулевых» годов на националистическом фланге главенствовали совсем другие настроения, которые сводились к фразе «Хватит кормить Кавказ». На смену же чеченским и другим сепаратистам пришли сторонники исламского джихада, считающие полем битвы весь мир, в частности, всю территорию России без изъятий.

Между тем в той части, в которой российские ультраправые принимают идеи радикального консерватизма, они, по сути, солидаризируются с исламистами. Например, российское неформальное движение «Мужское государство» выступает за патриархат и ущемление прав женщин — параллели с порядками религиозных фундаменталистов напрашиваются сами собой.

Ультраправое движение в России в его нынешнем виде имеет куда более короткую непрерывную биографию, чем аналогичное в США. Оно запоздало пытается ловить приходящие с Запада тенденции, в последнее время, к примеру, копируя так называемых альтернативных правых, которые при всём своём расизме и патриархате (в отличие от традиционных нацистов) выступают за свободный рынок и ослабление роли государства. Однако в практическом смысле российским правым до американских очень далеко. Именно этим можно объяснить, что отдельные наиболее отчаянные и непримиримые представители неофашизма примыкают к исламистам, чтобы реализовать своё желание поучаствовать в разрушении современного мира.

Подобные случаи известны. Так, ранее экс-участник неонацистской группировки «Неваград» Кирилл Присяжнюк, находясь в тюрьме, присягнул «Исламскому государству», и выйдя в 2014 году на свободу, начал вербовку сторонников, за что был вновь осуждён.

О существовании подобной тенденции пока судить рано, но легко сделать вывод, что в случае ренессанса правого движения в России в условиях его оторванности от публичной политики и бессилия добиться своего политическими методами сближение его широкой практики с практикой исламистского подполья будет неизбежно. Произойдёт это вне зависимости от идеологических параллелей между двумя движениями, но поскольку эти параллели всё же есть, ситуация усугубится. В том числе в силу возможного обратного перетекания бывших русских наци, ушедших в исламский фундаментализм.