В день начала Великой Отечественной войны – 22 июня – вломились в дом ветеранов, супругов Рыбченко из Россоши. Главе семейства было на тот момент 80 лет, его супруге – 78. Их избили, связали руки и ноги веревкой и вынесли из дома 6 тыс. рублей, швейную машинку «Подольск», радиоприемник «Альпинист», 15 пачек сигарет «Прима». А главное, орден Отечественной войны II степени и нагрудный знак «Фронтовик».

Стариков наутро нашла невестка – они лежали среди разбросанных вещей и перевернутой мебели. Бабушка умерла в больнице через две недели, супруг пережил ее на год.

Орден – реликвию хозяина-фронтовика, которую бандиты срезали с его парадного пиджака, они продали за 30 рублей.

Попрошайка

Варвару Васильеву, 80-летнюю жительницу Россоши, нашли с проломленной головой в собственном доме 16 августа.

Забрали чуть меньше 2,5 тыс. рублей, отрез материи, будильник и кое-какие продукты. За одинокой бабушкой ухаживала ее соседка Пелагея Патрашкова. Она и нашла свою подопечную наутро мертвой с синяком во все лицо и ожогом от утюга на руке.

Женщина вспомнила, что за неделю до трагедии по дворам ходила цыганка с мальчиком, побиралась. Женщина ее хорошо запомнила по веснушкам и очень маленькому росту.

– С февраля по сентябрь 2002 года пенсионеры в нашем районе жили в страхе. Все, кто мог, уехали к своим детям. Раскрыть те преступления было для нас делом принципа. Решили попросить помощи у населения. Грабители забирали с места преступления громоздкие вещи – швейные машинки, посуду, бутылки. Мы рассудили: возможно, чтобы это переносить, они обращались за помощью к таксистам. Мы сделали объявление по радио и телевидению, и один человек отозвался, – поделился с журналистом РИА «Воронеж» Сергей Нефедов.

Этот таксист и стал отправной точкой в раскрытии страшных преступлений на юге области.

Россошанец Владимир Кошман явился в милицию и рассказал, как в сентябре 2002 года на вокзале к нему подошли два парня и попросили отвезти их в соседний Кантемировский район, в село Смаглеевку.

– У остановки они велели притормозить, там мы забрали девушку с двумя большими сумками. Когда сумки грузили в багажник, я слышал звон стекла. Мои пассажиры объяснили, что едут к дядьке на свадьбу, везут подарки. Все трое были очень маленького роста, – сообщил Владимир Кошман милиционерам.

Задержание

– В селе Смаглеевка обреталась как раз многодетная семья цыган – примечательно, что все очень низкорослые. Помню, когда мы поехали их задерживать, односельчане высыпали на улицу заступаться. Кричали, что эти цыгане – замечательные люди, никому ничего плохого не сделали, даже наоборот, всем помогают. И еще – это, дескать, необычные цыгане – они не гадают, не побираются. Ведут оседлый образ жизни, работают на местной ферме. Запомнил женщину лилипутского роста, худющую, килограмм 30 если она весила, то хорошо. Мужички тоже крохотные – метр с кепкой, – вспомнил Александр Коза.

Задержали пятерых родственников: 34-летнего главу семьи Егора Иванова, 22-летнего Виктора Бурцева – зятя, 15-летних Семена и Илью Матвеевых – племянников – и 16-летнюю дочь Нину Иванову. К слову, документов у племянников не было, и они свой возраст уменьшали (экспертиза установила примерные рамки). Рассказывали, что никогда не учились в школе и даже не умеют читать.

Рост единственной дамы семейного предприятия был 135 см, у ее сожителя – 148. Остальные были чуть выше полутора метров.

Довольно скоро компания начала давать показания. По их словам, на злодеяния толкнула нужда. Многодетная семья цыган, в которой было шестеро детей, жила в нищете, вот и придумали нехитрый способ обогащения.

«Виктор Бурцев отдал мне нож и стал наносить бабушке удары кулаками по голове и всему телу. Я два или три раза ударил ее в область левого плеча ножом… Пытка продолжалась около 20 минут. Не добившись от бабушки, где она прячет деньги, мы стали искать сами. <�…> Когда собрались уходить, я увидел, что старушка как-то странно хрипит. Она кашляла, губы начали синеть. <�…> Чтобы не видеть ее агонии, накрыл лицо платком. Бурцев сорвал икону, которая висела в левом дальнем углу от входа, и я положил ее под свитер».
Из материалов дела, показания Егора Иванова

Наводчицей была Нина – старшая дочь Егора. Она ходила по дворам, побиралась и одновременно высматривала одиноких стариков.

На дело шли исключительно ночью, добирались последней электричкой, а первой возвращались в свое село. В исключительных случаях, когда награбленного было слишком много, ехали на такси. Ни у кого из них не было криминального прошлого, соседи и подумать не могли, на что способны эти милые улыбчивые люди.

Иванов за полгода ударного «труда» разжился машиной, Бурцев тоже. Но в основном то, что удалось утащить из дома стариков, проедали и пропивали.

Семье предъявили обвинения по статьям 105 УК РФ (убийство), 162 УК РФ (разбой) и 131 УК РФ (изнасилование). Следствие продлилось почти год и уместилось в восемь томов уголовного дела.

«Забежали на веранду. Бабка что-то сказала, услышав наши шаги. Я и Иванов забежали в одну комнату, Бурцев в другую. Мы спрятались за шкафом. Когда в комнату зашла бабка и подошла к шкафу, мы на нее напали, повалили на пол… Бурцев схватил деда и связал ему руки белой тряпкой. Деда били кулаками и ногами, но он не сказал, где деньги. Потом били бабку, она тоже не сказала, стали искать сами… Нашли мешок из-под сахара и сложили туда швейную машинку, что-то еще. Оставили стариков со связанными руками… Найденные деньги поделили, мне досталось около 1,5 тыс. рублей. Дома я увидел у Бурцева какой-то орден».
Из материалов дела, показания Семена Матвеева

Наказание

Областной суд под председательством Михаила Авдеева вынес банде карликов приговор в сентябре 2003-го. Егор Иванов и Виктор Бурцев получили по 24 года строгого режима, Наталья и два других малолетних соучастника – от 7 до 10 лет воспитательной колонии. Родственники жертв потерпевших посчитали приговор слишком мягким: «За такие зверства нужно только расстреливать».

Согласно заключению психиатрической экспертизы, у наводчицы – Нины Ивановой – обнаружили признаки легкого слабоумия. В своем последнем слове Егор Иванов просил освободить ее от наказания, предлагал отсидеть за нее. Но навстречу ему не пошли.

Нина потом и сама писала жалобы, в том числе в Верховный суд: «Суд был несправедлив ко мне, назначив такое суровое наказание – 7 лет и 8 месяцев. Я выросла в многодетной семье, где была старшей. Я не общалась со сверстниками, не смотрела телевизор – помогала матери растить детей и работала по хозяйству – вот и вся моя жизнь». Но высшую судебную инстанцию эти слова тоже не тронули – она оставила решение областного суда в силе.

– Я общался с этими людьми. Думаю, что там были психические и психологические проблемы. Какой-то еще детский надлом. Никаких кладов они не искали. Это выдумали журналисты, как и про инопланетных гоблинов. Все было банально – эти цыгане-недомерки искали «гробовые». Потерпевшие – простые старики. Людей с высоким уровнем достатка там не было. Рост у всех этих бандитов был метр с кепкой – такие только и могли что справиться с немощными стариками, – подытожил Сергей Постовалов.