Помимо государства, CRAN находит должников и в частном секторе. В их числе — известный предприниматель с многовековой родословной барон Эрнест-Антуан Сельер. Сотрудники организации выяснили, что предки аристократа заработали часть своих капиталов на трансатлантической работорговле, и попросили наследника поделиться нажитым. Последовал отказ, а за ним обвинения. «Потомки рабовладельцев невиновны лично, но они остаются выгодополучателями средств, приобретенных дурным путем. Отказываясь от всех форм компенсации, наследники демонстрируют фактическую солидарность с совершенными преступлениями», — заявил, имея в виду Сельера, Тен. В 2015 году CRAN подала на потомка угнетателей в суд, однако отстоять свои претензии в юридическом порядке пока что не сумела.

Зато куда большего успеха активисты чернокожих добились в символическом плане — в том, что касается признания неправоты работорговцев и исторической вины прежних французских порядков. На сторону потомков рабов встало государство. С 2001 года во Франции действует закон, предписывающий уделять особое внимание преподаванию истории работорговли в школах, акцентируя именно тот ее этап, который связан с Европой и Новым Светом. В полном соответствии с новыми веяниями французы пересматривают взгляды на свое собственное прошлое. Под ударом — знаменитый министр финансов короля Людовика XIV Жан-Батист Кольбер, прославившийся своими реформами, но при этом содействовавший рабовладению на Антильских островах. В наши дни во Франции переименовывают школы, названные его именем, и раздаются призывы снести памятники государственному мужу, которых насчитывается немало.

Посчитаем, кто кому должен

Нет ничего удивительного, что вторжение в пантеон национальных героев не остается без ответа. На действия потомков рабов очень резко реагируют французские националисты. Закон 2001 года они называют несправедливым из-за тонкостей в его формулировках. Осуждая рабовладение в целом, он сосредотачивается на том его этапе, вину за который несут исключительно белые. Об исламской работорговле (мусульманское население Европы постоянно растет) в документе не сказано ни слова.

С исторической точки зрения это, безусловно, несправедливо. По подсчетам специалистов, с VII по XX век 17 млн человек прошли через руки арабо-мусульманских работорговцев и еще 14 млн продавались и покупались, не покидая Черного континента. Масштабы трансатлантической работорговли не более весомы: по различным оценкам, от 11 млн до 15 млн человек.

Под давлением критики инициатор закона 2001 года депутат Кристиан Тобира вынуждена была признать: исламскую тему она обошла стороной, чтобы не травмировать мигрантов-мусульман — «не заставлять их нести на своих спинах груз преступлений, которые могли совершать арабы». Такой подход немедленно привел к обвинениям в двойном стандарте и даже враждебности к белым.

Однако националистам и этого мало. Многие из них уверены, что это не белые должны признавать свою вину, а черным стоит быть им благодарными за искоренение рабства. Ведь окончательно запретив его в 1848 году (первая попытка произошла еще в конце XVIII века), Франция повела борьбу в своих колониях, уничтожая там рабовладельческие порядки силой. Без иностранного вмешательства невольничьи рынки могли бы сохраняться на Черном континенте и до наших дней, но их закрывали европейцы — как, например, в Марракеше в 1912 году.

Тем временем, пока белые националисты и активисты чернокожих делят историю между собой, в самых бедных странах мира — на Африканском континенте искоренить рабство до конца так и не удается. По данным различных НКО, в наши дни к югу от Сахары в отношения, предусматривающие подневольный труд, вовлечено около 660 тыс. человек. Среди стран, в которых рабовладение не изжито и по сей день, называют Мавританию, Мали, Нигер, Чад и Судан. Впрочем, сами африканские государства отвергают все обвинения или сводят случаи рабовладения к минимуму.

Игорь Гашков
ТАСС