Полковник Владимир Квачков рассказал «Конкретно.ру», какое у него осталось мнение о Михаиле Ходорковском, с которым сидел в одной камере, как Александр Лукашенко оказался между западным и восточным фронтами, и почему протесты в Хабаровске стали «бумерангом» для Владимира Путина.

Владимир Квачков, на днях посетивший Санкт-Петербург, фигура во всех отношениях легендарная. Как шутят в сети, по его биографии давно пора снимать приключенческий сериал.
Командир бригады спецназначения ГРУ, участник боевых действий в Афганистане, Азербайджане и в Средней Азии (ликвидация ваххабитского режима в Таджикистане в 1992 году). Аналитик Генштаба и теоретик развития сил специального реагирования. Затем – обвиняемый в покушении на главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса, проведший 3 года за решёткой и в итоге оправданный судом присяжных. Впоследствии полковник отсидел в тюрьме ещё 8 лет по обвинению в попытке организации вооружённого мятежа.

В 2019 году Квачков вышел на свободу. И хотя участвовать в выборах ему запрещено, активно занимается общественной деятельностью. Несмотря на преклонный возраст (5 августа Владимиру Васильевичу стукнуло 73 года), полковник сохранил верность своим идеям, которые обозначает как «русский христианский социализм», критическое отношение к современной российской власти, а также бодрость духа и прекрасное чувство юмора.

В Санкт-Петербурге он, в частности, встречался с соратниками по лево-патриотическому флангу несистемной оппозиции, а также ответил на вопросы информационного агентства «Конкретно.ру».

– Когда вы сидели по обвинению в покушении на Чубайса, ваши пути пересеклись с бывшим главой ЮКОСа Михаилом Ходорковским, деятелем, по сути противоположным по взглядам, биографии и общественной позиции. Как сложились отношения с ним и вообще что это за человек?

– В местах лишения свободы часто происходит тасовка заключённых, чтобы исключить создание так называемых устойчивых преступных связей. Вот меня переводят в новую камеру, открывается дверь, смотрю – на «пальме» так называемой (это верхняя шконка) сидит Ходорковский.

Как мы потом признались друг другу, оба подумали, что это провокация. Мол, не убил Чубайса, вон тебе Ходорковский – вали его. Действительно, где ещё еврейский миллиардер встретит русского националиста? Только на нарах. Больше у нас никаких точек соприкосновения не может быть в принципе.

В личностном плане мы не то что подружились, но был взаимный интерес. Во-первых, потому что мы из разных миров. А во-вторых, мне интересен был его подход: что они собираются делать с Россией?

Я думаю, что Ходорковский у власти был бы опаснее Путина, потому что он более умный человек. Путин считает, что схватил бога за бороду в ходе своего президентства. Ходорковский же полагал, что может построить общество с левым поворотом. У него статьи были «Левый поворот-1», 2… То есть хотел большую часть наворованного отдать, чтобы подкармливать общество.
В этом смысле Ходорковский опасен, потому что его капитализм был бы прочнее, чем то, что сейчас есть. Сейчас всем понятно, что нас просто грабят бандиты и жулики, и всё. При Ходорковском, возможно, был бы другой, более «ласковый» капитализм. Хотя как капитализм может быть ласковым?

Что касается его деятельности, то мне пришлось сидеть с убийцей мэра Нефтеюганска. Он долго молчал и не давал показания, пока не «раскололи». Тогда, в 90-е годы, руководство ЮКОСа сбросило всю социалку, детские сады, непрофильные активы так называемые на город. Мэр им сказал: «Вы качаете сумасшедшие деньги из нас, вы фантастически обогащаетесь. Дайте хоть что-то на город, на инфраструктуру, на больницы, на школы». Возникла угроза, что эти компании будут каким-то там юридическим способом прищемлены. И мэра убили, убийца в итоге дал показания. Вот вам «Открытая Россия», горизонтальные связи, фонды, а внизу там – мрак. Вот такой Ходорковский.

– Что вы думаете о происходящем в Белоруссии? Александр Лукашенко некогда был кумиром для многих российских патриотов. А сегодня, глядя на его многовекторность и антироссийские заявления, мол, и за Крым он бы тысячи жизней положил, кажется, что батька нам уже и не союзник…

– До первой посадки в 2005 году я был членом комиссии Союзного государства по унификации обороны, военной службы и правоохранительной деятельности. Ездил в Минск в составе различных делегаций.

Безусловно, батька 2005 и 2020-го годов – это несколько разные люди. Если посмотреть, какие направления усилились, какие ослабли, то направление связей с Россией явно ослаблено. Но тут кидать камни только в него и перекладывать всю вину на Лукашенко нельзя. Потому что политика – искусство возможного.

Давайте посмотрим, что нынешняя Россия сделала для Белоруссии в последние 10-15 лет? Лукашенко и раньше был «последним диктатором Европы», он и сейчас у них таковым остаётся. Но для того, чтобы сохранить свою страну – это вынужденная мера – он смирился и пошёл на поводу у определённых политических сил.

Первоначально позиция Лукашенко по Крыму меня, конечно, потрясла, я стал думать, что же это такое. Потом понял, что с одной стороны он играет в «ласковое теля, которое двух маток сосёт». А с другой, если раньше у Лукашенко был один фронт – западный, то теперь у него их два, есть ещё и восточный. Те же «вагнеровцы» – это наёмники, у меня нет никаких сомнений, что они убили Лешу Мозгового, Павла Дремова (полевые командиры донбасских ополченцев – ред.) И по команде «фас», за деньги они пошли и в Белоруссию. Стало ясно, что батьку нужно было валить во что бы то ни стало, потому что без решения высшего военно-политического руководства России «вагнеровцы» не поехали бы туда, это была политическая воля. А действие рождает противодействие.

До этого, ещё в Армении, когда Лукашенко практически бросил совещание и улетел в Минск, там произошел очень важный разговор между ним и Путиным. Перед тем как пойти на референдум, у Путина было намерение стать президентом Союзного государства, что позволило бы ему, не нарушая Конституцию, стать главой и России, и Белоруссии. А после того, как он не смог убедить Лукашенко создать Союзное государство с ним во главе, Путин и Лукашенко стали политическими противниками. И когда батька понял, что в одиночку не справится с давлением России, возможно, он пошёл на союз с Западом.