Любитель пирогов с крыжовником, вегетарианец, заботящийся о животных, библиофил, скромник с отличным вкусом — в 30-х годах пресса часто изображала Адольфа Гитлера именно в таком позитивном ключе. Фюрер «в домашних тапочках» появлялся на страницах New York Times, Vogue, Life и других авторитетных изданий вплоть до начала войны. Рассказываем, кто и как создавал этот миф.

Весной 1932 года Гитлер, тогда — глава второй по величине партии Германии, боролся за пост президента страны с героем Танненбергской битвы Паулем фон Гинденбургом и лидером коммунистов Эрнстом Тельманом. С большим отрывом лидировал Гинденбург, но и 7 миллионов голосов не хватило для победы, так что через месяц должен был состояться второй тур. Это время нацисты посвятили представлению своей новой стратегии — созданию образа фюрера «в домашних тапочках».

До выборов из Гитлера рисовали прежде всего агитатора масс и лидера воинственно настроенной политической силы. Чтобы привлечь больше сторонников, нацистские пропагандисты решили рассказать о человеческих качествах их кандидата и направить свет софитов на его личную жизнь. Гитлера представляли высоконравственным гуманистом, который мог бы понравиться немецким бюргерам и женщинам, ведь ранее те в большинстве своем голосовали за Гинденбурга.

Учитывая обстоятельства личной жизни Гитлера, это было очень смелым решением. Ведь речь шла о холостяке средних лет, у которого имелось мало родственников и якобы ни одной известной романтической связи (про Еву Браун журнашлюхи забыли, прим.ПН14).

При каждом удобном случае Гитлер в кругу товарищей по партии заявлял, что живёт исключительно политикой и отказывается от личной жизни, и вообще не планировал когда-либо вступать в брак. В личной беседе с начальником штаба СА Отто Вагенером Гитлер заявил: «У меня другая невеста — Германия! Я повенчан — с германской нацией, с её судьбой! […] Нет, я не могу жениться, я не имею права»

Так, в 1932 году, вскоре после первого тура выборов, вышел фотоальбом авторства Генриха Гофмана — персонального фотографа Гитлера. Издание называлось «Гитлер, которого никто не знает», а на обложке был сам Адольф, полулежащий на горном лугу в традиционном баварском жакете и шляпе с гибкими полями рядом с одной из своих собак.

Книга должна была стать своего рода иллюстрацией к Mein Kampf. Подобно семейному альбому, она начиналась с фотографий Гитлера в младенчестве, дома, где он появился на свет; затем шли снимки его родителей, далее были показаны школьные годы, служба в армии, и, наконец, фотокнига описывала его восхождение как оратора и политика. Гофман использовал и репортажную съемку — например, кадры, где Гитлер перекусывает перед речью или разговаривает с подошедшим к его машине рабочим.

Относительно мало фотографий представляло Адольфа в городском антураже; в основном так называемая частная жизнь Гитлера разворачивалась на фоне пасторальных пейзажей. Его изображали на горной базе отдыха в Оберзальцберге, в обычной одежде, включая ледерхозен — традиционный баварский костюм, — или наслаждающимся активным отдыхом. Это снимки ни в коем случае не были аполитичны. В частности, фото Гитлера, сидящего на траве и с широкой улыбкой держащего газету, сопровождалось подписью о том, что он развлекается, читая «сказочки», которые публикует о нем враждебно настроенная пресса: «…вечеринки с шампанским, еврейские подружки, роскошная вилла, льющиеся рекой франки…» Зрителю предлагалось посмеяться над всем этим вместе с Гитлером.

Однако фотоальбом преследовал еще одну, более глобальную политическую цель: через призму частной жизни представить Гитлера хорошим человеком. При этом немцы знали, что он радикальный антисемит и лидер военизированного формирования. Каким же образом автор предисловия к фотоальбому Бальдур фон Ширак, глава гитлерюгенда и зять Гофмана, и сам Гофман осуществили это масштабное превращение? Отойдя от демонстрации идеологии, они обратились к воспеванию традиционных ценностей. Гитлера описывали человеком спартанских привычек и величайшей самодисциплины. «Вряд ли кто-то знает, — восклицал Ширак в предисловии, — что Гитлер не пьет, не курит и является вегетарианцем».

Самодисциплина Гитлера, отмечал также Ширак, проявляется в его запредельной продуктивности. Он ведь не только руководит всеми делами партии, а еще и предпринимает «изнурительные поездки», чтобы выступить с речью «сегодня в Кенигсберге, завтра в Берлине, послезавтра в Мюнхене, отказывая себе в полноценном сне».

Помимо работы Ширак обратился к хобби Гитлера. «Самое большое удовольствие ему приносит библиотека из 6 тысяч томов, каждый из которых он не только бегло пролистал, но и внимательно прочел, — писал Ширак. — Больше всего в библиотеке книг по архитектуре и истории. Искусство, особенно музыка, ему жизненно необходимо». Репродукции акварелей, которые Гитлер рисовал в бытность солдатом в Первую мировую, якобы свидетельствовали о его «огромном архитектурном таланте». Упоминание хобби именно в таком ключе было призвано представить Гитлера, бросившего школу в 16 лет, культурным и образованным человеком.

Другим качествам, приписываемым Гитлеру, надлежало отвлечь избирателей от его политических взглядов. Фото на фоне альпийских пейзажей показывали фюрера человеком энергичным, вовлеченным в популяризацию занятий спортом на природе. Более того, этот образ аккуратно подводил читателя к мысли, что политические противоречия не так уж важны и вполне преодолимы. Многие избиратели считали расизм Гитлера отвратительным, а его призывы к революции — пугающими, но что можно противопоставить прогулкам на природе и любви к животным? Также Гитлера изображали любящим детей, и подразумевалось, что эта любовь взаимна. Гитлер был далеко не первым политиком, пытавшимся достучаться до сердец избирателей позируя в окружении детей, однако с помощью Гофмана он смог вывести этот инструмент на новый уровень. Фото Адольфа с восторженными детьми было особенно полезно для привлечения женщин на сторону политика-холостяка, а также для смягчения образа его партии, связанного с агрессивной маскулинностью.

«Гитлер, которого никто не знает» продавался очень хорошо: к 1942 году альбом пережил множество переизданий, было куплено больше 400 тысяч экземпляров. В 1937-м журнал Life посвятил большую статью фотографиям Гитлера с детьми; американские редакторы признавали, что снимки пропагандистские, но все равно напечатали их, сопроводив сентиментальными подписями. «Неофициальный» Гитлер, придуманный ради президентских выборов 1932 года, стал знаменитостью мирового уровня.

«Гитлер, которого никто не знает» установил стандарт, очертив главные характеристики частной жизни фюрера для демонстрации публике. После 1933 года основной локацией, используемой для этих представлений, стал Хаус Вахенфельд — летний домик Гитлера в Оберзальцберге. Этот дом в Баварских Альпах стал воплощением той «хорошей жизни», которую нацистская партия обещала всем немцам.