— Да вы что?! – восклицаю я. – Жалко ведь! Люди же на последние копейки приезжают сюда.

— Э, много вы понимаете! Да за все эти документы мигрант отдает посредникам и взяточникам минимум 30 тысяч рублей. 90 процентов трудовых мигрантов – деревенские люди, плохо говорящие по-русски. Уже в аэропорту приезжий становится правонарушителем, потому что у него нет медицинской страховки. Один протокол — и он попадает в базу данных. В течение недели он должен сделать регистрацию. Какой-нибудь мошенник регистрирует в своей квартире десять человек в день, а назавтра их выписывает и вписывает новых. А мигрант не знает, приходит в ФМС, а на него снова составляют протокол, что он нигде не зарегистрирован. Вот уже два правонарушения.

Человек злится, что его все обманывают, возникает очаг напряженности. Так закон и общество толкают его в лапы криминала. И он уходит к землякам, которые его вербуют. Вот, брат, поработай месяц за еду и жилье, а я тебе пока документы сделаю. Через два месяца он уже должен 50-60 тысяч. Мы тебя кормили, документы выправили. Ты, брат, или долг отдавай, или езжай в одно хорошее место, и билет у тебя в один конец. Там тебя добрые люди встретят.

— Я помню это ужасное видео из ИГИЛ*, в котором плачущий девятнадцатилетний узбек убивает себя, — содрогаюсь я. — Он боится, а его подбадривают: давай, брат, скоро будешь у Аллаха.

— Если закон толкает человека на правонарушение, его подбирают ловкие люди. А необразованных мигрантов легко загнать в долги. Так что давайте все делать по уму. Нам мигранты нужны? Еще как нужны. Тем более в тяжелых условиях бескрайнего севера, где народу не хватает. А люди из Средней Азии приезжают, действительно, работящие. Будут государственные карантинные центры – будет порядок. Просто так никого не впускать.
ОТКУДА СТОЛЬКО РУССКИХ В ИСЛАМЕ?

Десять лет назад жарким июньским утром я лежала на молитвенном коврике у входа в знаменитую кабульскую тюрьму Пули-Чархи. Коврик мне одолжили сердобольные афганцы. Вот, приехала русская женщина аж из далекой Сибири повидать брата-террориста, сидящего в тюрьме, а ее не пускают.«Братец» мой, русский дизайнер(!) из Нижневартовска Андрей Баталов, действительно, отбывал наказание в тюрьме как террорист. Я знала, что афганцы замечательно относятся к русским, что бюрократия на Востоке – вещь условная, и ее всегда можно обойти. (В Афганистане вообще все просто: могут лучшей бараниной накормить, а могут голову отрезать. Ну, или все вместе). И «братец», скучающий в тюрьме, тоже вряд ли откажется от встречи с «сестричкой». Из простого любопытства. Так что мой расчет оказался верным. Когда начальник тюрьмы позвал меня попить чайку, я поняла, что вопрос решен в мою пользу.

Андрей Баталов оказался высоким голубоглазым 30-летним рыжим красавцем, бывшим православным, принявшим ислам под влиянием заезжих ваххабитов, которые тогда успешно работали в Сибири, в Ханты-Мансийском округе. Именно высокий рост его и подвел. Парня перебросили из Пакистана через неконтролируемую «зону племен» в женской бурке. Но на американском посту в Афганистане всех заставили выйти из машины. Когда американцы увидели почти двухметровую «барышню» в кроссовках 46 размера, бурку с «нее» немедленно сдернули. В машине нашли кучу взрывчатки и автоматы. Главарь банды дал показания, что из Андрея решили сделать «живую бомбу».

Заключенный Баталов показался мне чрезвычайно самоуверенным и надменным человеком. Презрительно отзывался об афганцах, которые «толком молиться не умеют», рассуждал о правильном исламе и вообще твердил, что у него хороший адвокат, и на повторном суде его оправдают. Позже я узнала, что он благополучно вернулся домой, в Нижневартовск. Оказавшись в Югре, я решила его отыскать. Мои местные знакомые дважды просили его о встрече со мной, но последовал жесткий отказ. Мол, я его оскорбила той давней статьей, назвав террористом, он не хочет вспоминать прошлое, и вообще, если ему еще раз позвонят, он трубку бросит.

— А с чего это вдруг наше государство со всеми «заблудшими» цацкается?! – возмутилась я. — Баталов вообще лишние десять лет на свободе ходит! Его американцы хотели сгноить в Гуантанамо, но афганцы не отдали. Наше консульство нашло ему адвоката, вело долгие переговоры, чтобы его вызволить на родину. Баталов теперь обязан отрабатывать свою свободу и лекции читать студентам на тему: как не попасть на удочку к вербовщикам! С «черными вдовами» из Сирии у нас тоже носятся, если они с детьми вернулись. Им откладывают наказание, пока дети не вырастут, а потом и вовсе его снимают. А ведь они на родину рвутся не из любви к ней, а потому что им в Ираке дают пожизненное заключение, а в Сирии минимум 20 лет тюрьмы. А в России к ним даже не допускают журналистов. Ах, бедные женщины столько пережили! Так ведь по преступной глупости своей! И должны каяться и предупреждать неразумных.

Кстати, мусульманские старожилы в Югре тоже настороженно относятся к русским, принявшим ислам. Неофиты – люди непредсказуемые и страстные.

— Русские, которые принимают ислам, — часто люди образованные и чего-то ищущие, — говорит лидер дагестанской диаспоры Магомед Курбанов. – Те, кто вырос в мусульманской среде, умеют найти золотую середину, а русские ребята слишком…углубляются, что ли. Их легко находят вербовщики через интернет. Сначала просто общаются, прощупывают, находят у человека слабое место. У нас тут даже поймали женщину, которая прекрасно вербовала по телефону.

— Был у нас случай в университете: бородатый человек делал намаз в холле ректората, — рассказывает советник ректора по молодежной политике Ибрагим Ибрагимов. – Мне быстро позвонили, я прибежал. Позволил парню закончить намаз (так принято), а потом отвел его в свой кабинет для воспитательной беседы. Он оказался русским, принявшим ислам. Я ему четко объяснил: в учебном заведении так делать нельзя. Я, кстати, поименно знаю всех девочек, которые ходят в хиджабах, и с какой целью они его носят. Я выясняю эти вопросы. Вот русская девочка вышла замуж за дагестанца, и он потребовал, чтобы она носила хиджаб. Конечно, семейные вопросы мы не можем трогать.

Но бывает, упускаем и своего человека. Вот землячка моя из Дагестана, круглая отличница, попалась на удочку симпатичному молодому человеку-вербовщику. Известно, что у девочек в голове. Любовь! Но удивительно, что именно отличницы попадают в сети. Как вот Варвара Караулова. Им во всем хочется дойти до самой сути. Мы сейчас завели в университете «кибер-дружинников». Это теперь модно! Но скажите, как можно отследить все личные контакты через интернет?