В Салехарде судят оперативника содомитской конторы ФСИН и двух заключенных колонии для пожизненно осужденных «Полярная сова» (ИК-18). Всех троих обвиняют в создании так называемой «пресс-хаты», в которой пытали заключенных, жалующихся на условия содержания. Одна из жертв в итоге погибла.

Корреспондент Сибирь.Реалии выяснял, почему пожизненно осужденные Александр Агеев и Алексей Воеводин за убийство сокамерника фактически не понесут никакого наказания, а тюремщик Игорь Нестеренко, обвиненный в организации пыток, не только не арестован, но даже не уволен из ФСИН.

Агеев и Воеводин забили Валерия Захаркина руками, ногами и куском хозяйственного мыла, завернутого в полотенце, 16 сентября 2016 года.

– Тюремщики стараются создать у прессовщиков ненависть к тем, кого им надо бить. Воеводину преподносили ситуацию так, что ему, например, надо бить человека, убившего именно русскую семью. Хотя фактически все, кто сидит в колонии для пожизненно заключенных, кого-нибудь убили, – говорит Иван Асташин, бывший заключенный, а ныне правозащитник. – Наверняка в эту систему был включен не только оперативник Нестеренко, но и замначальника по оперативной работе. И начальник колонии был в курсе. Пирамида выглядит так. Это смешно, что начальник мог не знать, что в такой-то камере людей бьют на постоянной основе.

Суд начался только сейчас, потому что после убийства Захаркина Агеев дал показания о нападении на дом Михаила Круга, во время которого известный певец погиб. Из-за этих показаний Агеева этапировали в Тверь, следственные действия длились около двух лет.

Затем Воеводин и Агеев добивались для себя суда присяжных в Салехарде и подтвердили право пожизненно осужденных на такую форму процесса.

Gulagu.net опубликовал показания Алексея Воеводина, которые он дал через два дня после убийства Захаркина, 18 сентября 2016 года: Воеводин рассказал следователю, что согласился избивать других заключенных за возможность «смотреть больше видео, получать продукты в любой день».

– Из протокола следует, что в камере у Воеводина и Агеева был DVD-проигрыватель – для заключенных это роскошь не только в колонии для пожизненно осужденных. Как и «получать продукты в любой день». Пожизненно осужденному положена одна посылка в год. Есть возможность покупать в тюремном магазине, но, как правило, два раза в месяц. Может, оперативник Воеводину сам колбасу таскал, из протокола это не проясняется, – рассказывает правозащитник Асташин.

Оперуполномоченный оперативного отдела ИК-18 Игорь Нестеренко просил Воеводина бить сокамерников так, чтобы не оставалось следов. Задания Нестеренко Агеев и Воеводин выполняли с мая по сентябрь 2016 года: избивали других осужденных, заставляли приседать до потери сознания, либо, наоборот, по многу часов стоять на коленях, держа руки за головой. В «пресс-хату» попадали за жалобы на условия содержания в «Полярной сове».

На сегодня заключенным «Полярной совы» Агееву и Воеводину предъявлены обвинения по трем уголовным статьям – «Причинение опасного для жизни вреда здоровью», «Истязания и пытки», а также «Убийство, совершенное группой лиц с особой жестокостью».

Киллер и нацист

Практически все заключенные ИК-18 осуждены по резонансным уголовным делам. Колония для пожизненно осужденных «Полярная сова» находится за полярным кругом, в поселке Харп, в 40 километрах от города Лабытнанги. Это одна из самых суровых по условиям содержания колоний в России.

Правозащитники говорят, что в силу особенностей планировки камеры в «Полярной сове» рассчитаны от силы на 2–3 человек. В итоге «перевоспитуемый» фактически оказывается в «пресс-хате» один на один с прессовщиками.

– В обычном СИЗО в «пресс-хате» может быть человек пять сотрудничающих заключенных. В колонии для пожизненно осужденных камеры маленькие, оперативникам приходится вербовать одного-двух. Выбирают самых физически развитых. Не исключено, что Воеводину и Агееву разрешали тренироваться, таскали протеины и стероиды, – считает Иван Асташин.

Александр Агеев – киллер из группировки, известной как «Ломовские» или «Тверские волки». До того, как примкнуть к бандитам, учился на иконописца. На «Ломовских» – несколько десятков только известных убийств, они держали в страхе и облагали данью бизнесменов Твери с 1990-х до середины 2000-х.

– У них была выработана некая дикая помесь христианства, язычества, оккультизма. Этакие сверхлюди, – рассказывал о «Тверских волках» руководитель следственной группы СУ СК при прокуратуре по Тверской области Руслан Велимамедов.

Взгляды на жизнь у Агеева и Воеводина схожи. Воеводин осужден как лидер «Боевой террористической организации» – неонацистской группировки из Санкт-Петербурга, действовавшей в 2003–2006 годах. На счету группировки более десятка убийств, ограбления, оборот оружия. Из колонии Воеводин писал многочисленные обращения к соратникам. Среди неонацистов его продолжают считать героем.

Жена Алексея Воеводина Ольга отказалась от общения, а вот собеседник Сибирь.Реалии из числа ультраправых, администратор анонимного телеграм-канала «Сцена ненависти», рассказал, что даже соратники порицали Воеводина за сотрудничество с администрацией колонии и работу в пресс-хате.

История Валерия Захаркина, убитого Воеводиным и Агеевым, у радикальных националистов, по словам собеседника, вызывала особое сочувствие: Захаркин получил пожизненное за руководство бандой, которая совершила серию ограблений домов богатых цыган в Екатеринбурге в 1999 году. В ходе одного из грабежей бандитов попыталась задержать милиция, началась перестрелка, погиб милиционер.

Захаркин оспаривал пожизненный приговор, в том числе пытаясь доказать свою непричастность к гибели милиционера. Также он постоянно писал жалобы на условия содержания за решеткой и смог добиться в итоге улучшений условий в колониях в масштабах всей России. Например, после его исков у заключенных появилось право на свидания в СИЗО со своими представителями в ЕСПЧ, а осужденные пожизненно получили право на длительные свидания.