Из допроса Шишимарина судьей Бурлакой:

– Вы, когда границу пересекали, понимали, что вторгались в Украину?
– Да.
– Вы, когда стреляли, понимали, что потерпевший гражданский?
– Да.
– Вы могли действовать иначе? Просто напугать его могли?
– Да, мог.
– Ваше отношение к преступлению?
– Я считаю это неприемлемым и уголовно наказуемым. Высшая мера наказания. Своей вины я не отрицаю.

Из допроса свидетеля – рядового Ивана Мальтисова, сослуживца Шишимарина:

– Из тех, кто был в машине, кто-то что-то сказал? (про убийство. – В. И.)
– Старший лейтенант, который сидел сзади (в багажнике. – В. И.), приказал, чтобы все поставили оружие на предохранители.
– Зачем?
– Чтобы этого больше не делали, не стреляли по гражданским.

– Шишимарин обязан был выполнять приказы прапорщика и старшего лейтенанта?
– Они были старше, мы их слушались.
– Прапорщик согласовывал указание стрелять со старшим лейтенантом?
– Нет, лейтенант же был в багажнике. Он вообще не давал указания стрелять по гражданским и потом сказал, чтоб поставили на предохранитель.

Адвокат Овсянников предлагает Ивану Мальтисову описать неизвестного, который настоял, чтобы Вадим Шишимарин выстрелил.

– Точно не могу сказать. Уже позже мы узнали, что он был офицером. У него был автомат. Он подбежал, один из первых сел в машину, я его не рассмотрел. Наверное, старший лейтенант.
– У вас пять людей вооруженных в автомобиле. Как вы договорились, кто кому подчиняется?
– Такого не было. Просто прапорщик сказал, что знает дорогу, и мы поедем к своим и попросим помощи.
– Кому в машине подчинялся Вадим?
– Прапорщику.
– А тот?
– Никому, потому что старший лейтенант был в багажнике.
– Лейтенант отдавал приказы или распоряжения, пока вы ехали?
– Нет.
– Командиром воспринимали прапорщика?
– Да.
– Солдат обязан выполнять приказ?
– Да, но если он преступный, то нет.
– Чем отличается преступный приказ от непреступного?
– Наносить ущерб, мародерить – это преступление уже.
– А если гражданский угрожает вашей жизни?
– Обезвредить, ранить, но не убивать. А если реальная угроза – по ситуации.
– Как отличить военного от гражданского?
– Военные форму носят.

– Вы пытались помешать убийству гражданского?
– Нет. Я тогда не думал об этом.

Иван Мальтисов сидел на заднем сиденье справа, ему очень повезло. Слушая его ответы, я подумала, что, сиди он слева, вполне мог бы сейчас быть на скамье подсудимых, а Шишимарин выступал бы свидетелем.

В конце заседания прокуроры Андрей Синюк и Ярослав Ущапивский показывают страшные вещдоки – автоматы российских солдат. Номер одного из них совпадает с номером личного оружия, названного Вадимом Шишимариным – 8439778. Из него и был убит Александр Шелипов.

Адвокат Овсянников ранее предлагал вызвать в следующее заседание двух свидетелей – прапорщика Макеева и старшего лейтенанта Калинина. Выясняется, что оба они были обменяны с российской стороной еще в апреле месяце, и вызывать в суд некого…

Адвокат Виктор Овсянников попросил суд считать Шишимарина невиновным и оправдать. Адвокат обратил внимание суда на то, что Шишимарин фактически не принимал участия в боевых действиях, он «всего лишь» сопровождал колонну с ранеными и добровольно сдался в плен.

«По моему мнению, у Шишимарина не было намерения совершить преступление, в котором его обвиняют, он лишь хотел сохранить свою жизнь, — сказал адвокат. — Не будем забывать, что лейтенант Калинин самоустранился. Допросить его нет возможности. Лично я считаю, что на скамье подсудимых сейчас должны находится Макеев, Калинин и Куфаков, а не этот парень. Но двух первых, как мы вчера узнали, уже обменяли. На войне не бывает типовых ситуаций. Основная цель правосудия — разобраться в том, что случилось. Одно дело, когда преступление совершено с прямым намерением, а другое — когда это произошло случайно. Важно оценить внутреннее отношение Шишимарина к происходящему. И что касается квалификации — часть 2 статьи 438 УК — «Нарушение правил и обычаев войны, совмещенные с убийством». Я считаю, что Вадим Шишимарин не виновен в преступлении, в котором его обвинили. Он не отказывается от того, что стрелял и убил человека. Если он понял, что убил человека, то какой ему смысл сдаваться в плен? Прошу оправдать моего подзащитного».

Шишимарин был краток в своем последнем слове: «Я еще раз хочу попросить прощения. Готов понести любую меру наказания».