…И тут из-за деревьев появляются два автобуса с ОМОНом. Все прекрасно понимали, что приехали они не просто так, а проводить остаток праздничного дня в отделении хотели далеко не все… По-хорошему, наверное, надо было, сохраняя спокойствие, всей толпой подойти к ним и, поинтересоваться, что они от нас хотят и на каких основаниях (это все, конечно, нужно было снимать на камеру). Но командование на себя вовремя никто не взял, и часть народа запаниковала. Кто-то ломанулся назад в парк и скрылся в чаще. Потом кто-то закричал «СТОЯТЬ! «, все остановились, постояли секунд десять и ввиду отсутствия дальнейших внятных команд, толпой побежали вперед, чтобы успеть проскочить через дорогу, пока ОМОН ее полностью не перекрыл. Нескольких человек перехватили прямо там. Остальных выхватывали по окрестностям и в метро.

Сотрудники того самого «особого подразделения», которое нельзя снимать. Может кто-нибудь подскажет, что это за подразделение такое, как оно называется и каким образом мы должны были этих «особых» сотрудников отличить от остальных, которые выглядили точно так же?

Меня схватили (именно схватили), когда мы с товарищем уже спокойно стояли возле входа на «Партизанскую» и, не наделав никакого экстремизма, собирались уезжать домой. Мой друг решил сфотографировать автобус с ОМОНом (на что имел по закону полное право). Как только он «навел» фотоаппарат — из стоящей рядом с нами «Газели» выскочили два человека в форме, схватили его и поволокли в машину. Никто из них не представился и не объяснил причин задержания (хотя было понятно, что этой причиной была фотосъемка). Я попытался вступиться за товарища, тогда схватили и меня. Нас обоих буквально забросили в «Газель», где уже сидело несколько человек.

Потом (уже в отделении) я узнал от одного из них, какой разговор предшествовал нашему задержанию — «им кто-то по рации сказал, что у нас недобор и нужно набрать еще». Тогда они, не вылезая из машины, стали оглядывать окрестности и один из них увидел меня и моего друга, как раз доставшего фотоаппарат. «О, давай вон того папарацци прессанем!» — сказал один из сотрудников. Вот так оно все и произошло… Самого же парня, который мне это рассказывал, взяли вообще на станции метро. Он один спокойно стоял на платформе и, никого не убив и ничего не взорвав, ждал поезда, когда к нему подошли сотрудники милиции и настойчиво попросили «проследовать». Взяли его за то, что на нем была одета славянская косоворотка (явный признак экстремизма). То есть никто не знал — участвовал ли он вообще в этой пробежке или нет. Это мог быть просто случайный прохожий. Но присутствие в одежде элемента национального костюма сделало его «потенциальным экстремистом». Ну, скажите, разве это не вопиющая дискриминация?? Если бы за национальный костюм задержали бы представителя какого-нибудь мусульманского народа — это вызвало бы вой всей либеральной общественности и шквал обвинений во всевозможных нетолерантностях. Разве что не в день совершения теракта… но 23 февраля теракта-то никакого не было! 200 человек никого пальцем не тронули. Так за что же хватать одиноко стоящих людей уже в метро??

В машину милиционеры, «задержавшие» нас уже не вернулись (может стыдно было?.. хотя нет -мы, заняли их места) — там оставался один ОМОНовец с автоматом, водитель, кто-то в погонах рядом с ним (он всю дорогу молчал) и пять-шесть человек задержанных, включая нас. Мы сидели в этой машине с полчаса, тщетно пытаясь выяснить, в чем причина нашего задержания? Нам сказали «за несанкционированную фотосъемку сотрудников милиции». Я ответил, что снимать сотрудников, находящихся при исполнении закон разрешает. Мне начали в ответ молоть чушь о том, что это были сотрудники какого-то «особого подразделения» которое снимать ну никак нельзя. Поняв, что спорить тут бесполезно, и что начальское «хочу» и «надо» тут важнее закона, мы спорить перестали. Через некоторое время автомобиль тронулся и нас повезли в УВД «Измайлово».

Опасные экстремисты обезврежены… у одного скинхеда отросли вволосы, пока сидел в отделении…

Когда нас привезли в УВД, там уже находилось порядка сорока человек (как мы узнали позже — еще десять находились в другом отделении). Всех поместили в одну камеру и по одному вызывали для переписи данных и досмотра. Среди задержанных нашлось несколько «бывалых» ребят, которые первым делом стали объяснять всем «новичкам», что нужно пользоваться 51 статьей (отказ свидетельствовать против себя и близких), ни о чем с сотрудниками милиции не общаться, ничего не подписывать ну и т.д.. Кто-то этим увещеваниям внял — кто-то не очень, но боевой дух «арестантов» они подняли очень не плохо…

Досмотр проходил в коридоре отделения. Меня досматривли без составления протокола и без понятых. Вещи, не изымали, но все равно нарушение. У всех забирали документы для ксерокопирования. У тех немногих , кто не давал — не забирали, но большинство задержанных было в отделении вообще впервые в жизни, и естественно они не знали, что забирать и ксерокопировать документы сотрудники милиции могут только с их согласия.