«Русские националисты вдохновляются Брейвиком». Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский.
Редакция «НИ» продолжает дискуссию в рамках рубрики «Риски XXI века». Недавний теракт в Норвегии – это новая тактика националистов, рассказал «НИ» директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. По его словам, от нападений на мигрантов националисты переходят к нападениям на представителей власти и обычных граждан, чтобы раскачать ситуацию. Есть последователи Брейвика и в России, только шансов совершить столь масштабный теракт у них меньше.
– В России за полгода националисты убили 15 человек, а в Норвегии один Брейвик за один день – 76. У нас безопаснее?
– Брейвик провел сложный двойной теракт, и у него все получилось. Такое бывает редко. К тому же Норвегия – очень безопасная страна, и там все не особо охраняется. Брейвик оставил машину у резиденции премьер-министра, и никто не спросил, что она там делает. Формы полицейского оказалось достаточно. А в России попробуйте оставить машину у Белого дома. Или молодежный лагерь правящей партии в Норвегии – это был аналог нашего Селигера. Но Селигер охраняют по периметру, а норвежский лагерь – один мужик, который сбежал.
– Почему наши скинхеды убивают мигрантов, а Брейвик – норвежцев?
– Наши неонацисты тоже публикуют тексты о том, что всех приезжих не перережешь: «Они приезжают быстрее, чем мы их убиваем». Значит, это бесполезное дело, и нужно бороться с системой. А как с ней бороться? Совершить переворот – нет сил. Поэтому путь – тот, который придумали еще народовольцы в XIX веке. Нужно совершать теракты, которые должны возбудить общество. Кстати, организованный националистами взрыв на Черкизовском рынке в 2006 году, когда большинство погибших были русские, тоже ложится в эту схему. Не важно, кто погиб. Важно, что это – громкое действие. А пострадавших не жалко, нацисты называют их «овощами»: они же ничего не делают для «спасения Родины», и из них надо каленым железом выковывать настоящий человеческий материал. Такая логика была и у Брейвика. Он не считал убитых им молодых людей виноватыми в чем-то. Они еще не успели стать виноватыми. Но нападение на них – это нападение на правящую партию, которая породила то, что Брейвику не нравилось. На руководство партии он напасть не может, вот и напал на молодежный лагерь. С расчетом, что это повлияет на общество в нужную ему сторону.
– Чего Брейвик хотел от общества?
– Чтобы оно восстало против мигрантов и мультикультурализма. Так не будет, скорее всего. Но он рассчитывал.
– Если бы российские скинхеды действовали в логике Брейвика, они бы на «Единую Россию» нападали?
– Они много раз призывали нападать и на «Единую Россию», и на милицию. И реально пробовали. Бывали и убийства. Самое известное – убийство судьи Чувашова.
– Это разве не месть за то, что он сажал нацистов?
– Месть. Но сажали многие, а убили одного его. Была информационная кампания против Чувашова, и за два месяца она привела к должному результату. Для нацистов было важно, что Чувашов – человек системы. Они надеются разбудить русское большинство. В манифесте движения «11 декабря» написано: «Мы каждый месяц будем выходить на Манежную площадь. И когда нас станет не пять тысяч, а 50 тысяч, мы возьмем Кремль». Но пока у них не получается…
– Насколько возможно, что наш российский Брейвик где-нибудь что-то сейчас готовит?
– Вполне возможно. Только у него меньше шансов на такой террористический триумф.
– И как много таких Брейвиков?
– Это зависит от личного склада. Например, Артур Рыно за короткий срок убил два десятка человек. Но он мог вместо того чтобы ходить, как на работу, резать мигрантов, вложить эту энергию в подготовку одного крупного теракта. Есть люди, которые смотрят на Брейвика и вдохновляются. Буквально повторить его они не смогут и будут придумывать что-то свое.
– Что можно придумать?
– Это определяется степенью суицидальности нападавшего. Брейвик погибать не собирался. Когда прибыла полиция, он тут же сдался. Смертной казни в Норвегии нет, Брейвику грозит 20 лет тюрьмы, и он готов этим заплатить. У нас многие уже получили пожизненное, и они догадывались, что их действия не сойдут с рук.
– Почему эти люди готовы отдать свою единственную жизнь за то, чтобы убить сколько-то других людей?
– Они кладут свою жизнь на алтарь так называемой «белой революции». А погибать революционеру положено.
– В чем эта «белая революция» заключается?
– В том, чтобы всех небелых извести под корень и создать «Россию для русских» или «Норвегию для норвежцев».
– Как их изведешь, если в мире, как они называют, белых – меньшинство, миллиард из семи? И рождаемость ниже.
– Вы слишком рационально мыслите. А с революционной точки зрения это мелочи, которые со временем решаемы. У них на все есть ответы. Низкая рождаемость – из-за плохого правительства. А когда все вернутся к традиционным ценностям, перестанут пить, курить и колоться и начнут заниматься деторождением, с рождаемостью все станет отлично. Они верят, что когда придут к власти, всех построят, и все будут, как они, вести здоровый образ жизни, активно размножаться и убивать инородцев.
