Несмотря на то что наших детей сажают, мы, родители, объединяемся и думаем, что же в нашей жизни неправильно и где же правда. Государство оказывает нам услугу, само знакомит между собой. И есть родители, которые занимают сторону детей. Есть и те, которые категорически точку зрения своих детей не приемлют — борьбы не приемлют. Кому удается, тот оттягивает детей, кому не удается — ну не удается. Я поначалу с Василием была не согласна, но делать ничего не могла: свобода должна быть на первом месте.

Я работаю в академии наук, кандидат исторических наук, пишу научные статьи и преподаю. Вася у меня благодатная почва, он мне многое подсказывает. Он умнее меня. Он что-то накопает, делится со мной. И я с ним.

Что я бы ему сказала, если бы он сейчас вышел и сказал, что будет продолжать убивать, борясь против системы? Ну а что можно сказать человеку, который душой болеет за родину и готов отдать за нее жизнь? Мать может только благословить. И понимать, что благословляешь на смерть.

Андрей Апполонов, отец Виктора Апполонова, инженер

Виктор Апполонов — 22-летний член Национал-социалистического общества («НСО-Север»), осужденный на пожизненное заключение за пять убийств. В день оглашения приговора входил в зал, выкрикивая: «Жиды, готовьтесь к смерти!» и «Сдохла Бабурова, сдохнете и вы!»

Мы от адвокатов сразу отказались, потому что толку от них нет. Думаю, и в Верховный суд идти бесполезно, потому что это политически заказное дело, оспаривать его трудно. Мне следователь сам говорил, что он сидит тут как охранка: кого надо, того и посадим.

Я всю жизнь инженером на производстве работал, политикой никогда не интересовался и в партиях не состоял. Но сейчас, если ты не интересуешься политикой, то рано или поздно политика заинтересуется тобой. И вот только когда сына забрали, арестовали, я стал смотреть, что же такое происходит. И я понял, что просто-напросто идет дележка власти наверху между кланами, а наши дети там в качестве расходного материала используются. Так что тут политика, которая получилась в результате нахождения на службе Путина. В результате его деятельности сотни подростков сидят в тюрьмах. Если бы только моего сына обвинили в том, что он кого-то там убил или еще что-то. Но это же касается стольких людей! Вот в нашей группировке ребята почти все незнакомы друг с другом, да и жили по разным городам — Сергиев Посад, Мытищи, Новгород. И вот кто виноват? Что, им родители дали ножи и сказали: «Ходите, убивайте»?

Политическая система так устроена: обвиняют ребят в том, что они не любят нерусских — по цвету кожи и по разрезу глаз, а в газетах идут статьи, что экономика России без гастарбайтеров загнется. Получается, что кто-то проявляет политическую власть, чтобы сюда завозить дешевую рабочую силу. Кому-то это выгодно. Тому же самому Тельману, который «Черкизон» строил, нужна была там дешевая сила. Все это воровство денег из России.

Вообще у нас территория России получается как проходной двор. Представитель других национальностей может получить гражданство России, но когда он приезжает в Армению, он там армянин. У всех этих представителей есть свои страны, а у русских — нет. Вот Путин на встрече с молодежью после Манежной площади сказал, что на Кавказе, который является частью РФ, свои традиции, и он не даст 10 копеек за того, кто будет их там нарушать. Что же получается: бывший гарант Конституции не дает 10 копеек за человека, который на территории РФ находится. Это двойные стандарты.

Национальный вопрос нужно решать в России. Объявить, что Россия — это русская страна, вернуть графу «национальность» в паспорт. Таджику или узбеку нельзя сказать: «Служи России». Русскому же будет понятно, когда ему скажут: «Ты обязан служить своей стране». У нас евреи занимают ключевые посты. Но я же не претендую на высокий пост в какой-то другой стране.

Взгляды Виктора для меня не были неожиданностью, но для меня стало неожиданностью то, в чем его обвиняют. Он не был сложным ребенком: работал консультантом в книжном магазине, вечером был дома, увлекался историей, хотел идти в исторический институт. Особо компанейским он не был. Жил достаточно уединенно, книжки мгновенно читал, почему ему книжный магазин и понравился. На следующий год должен был уходить в армию. Я у него не интересовался, хочет он или не хочет — обычно все идут.

Друзья семьи сильно удивились, когда узнали об аресте. Все сказали: что это такое творится вообще? Он парень такой: не пил, не курил. Иногда, конечно, замыкался, думал о чем-то своем. Незадолго до ареста упоминал секцию спортивную, ну я решил, спорт — это хорошо.

Я не знаю, где он этим всем заинтересовался, не знаю, сориентировался он сам или нет, потому что в этом возрасте, насколько я себя помню в 18 лет, интересы быстро меняются. Опыта нет никакого, естественно, те, кто занимаются политикой, они подтравливают молодежь.

Дело я не читал. Мог ли он убить? Я хотел бы разобраться самостоятельно, но эту миссию взяли на себя судьи и следователи. Меня это абсолютно не устраивает. Если бы это еще был единичный случай! А так, пока я ходил на судебные заседания, я понял, что это система такая: там ведь одна группировка за другой группировкой идут. И что, я своему сыну должен сказать «ты виноват», если есть система?

Я, честно говоря, не ожидал пожизненного. Думаю, это месть за то, что он открыто говорит, что думает. Вот он три года в СИЗО просидел, на суд пришел — я сразу заметил, что он злее стал. Тем более он там в камере сидел, где все разной национальности — за наркотики, грабители, воры. Он там понабрался опыта, на суде начал отвечать судьям и прокурорам. Вот за то, что он начал так отвечать, ему и дали пожизненное, пользуясь служебным положением.

Я на свиданиях интересовался у него, чем он занимается в камере. Он говорит: «Ну так, в шахматы играю». «С кем?» — говорю. «С узбеком».

Павел Голубев, отец Сергея Голубева, полковник запаса

Сергей Голубев — самый младший подсудимый по делу «НСО-Север». В момент ареста в 2007 году ему было 16 лет. Признан виновным в убийстве одного человека и покушении на убийство по мотиву расовой ненависти. Получил 10 лет колонии.