Больше внимания к сетям.
Вступил в силу так называемый «законопроект против интернета и финансов». Помимо введения новой статьи в Уголовный кодекс, наказывающей за финансирование экстремистской деятельности, законопроект устанавливает уголовную ответственность вплоть до лишения свободы на пять лет за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности, совершенные в интернете. Соответствующим образом дополняются так называемые «экстремистские» статьи УК — 280-я («Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности») и 282-я («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»): в них к словам «с использованием средств массовой информации» добавляются слова «информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет».
Преследование за публикации в интернете, подпадающие, по мнению государственных органов, под «экстремистские» статьи, имело место и раньше. Про новый законопроект уже успели написать, что теперь поводом для уголовной статьи может стать репост или лайк. Это не вполне так: уже есть немало примеров возбуждения дел за репосты. Например, в апреле было возбуждено дело против известного оппозиционера из Барнаула Андрея Тесленко за републикацию материала русофобской направленности. Расследуется также дело о републикации демотиваторов на религиозные тему против IT-специалиста из Московской области Романа Матвеева: следствие усматривает в его действиях возбуждение ненависти против группы лиц по признаку отношения к религии (Матвеев уже внесен в список «лиц, в отношении которых имеются сведения об их участии в экстремистской деятельности»). В мае было возбуждено дело против гражданского активиста из Челябинска Константина Жаринова, автора исследований по истории терроризма, за републикацию на странице в соцсети «Вконтакте» обращения «Правого сектора». Директор еврейского информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский напоминает, что уголовные дела, которые чаще всего возбуждают против российских националистов и расистов, связаны с публикациями в соцсетях видео с избиениями, которые, по сути, тоже являлись репостами: «они не снимали видео и не выкладывали, а просто ставили линк, который у них в ленте отображался как их видео».
По всей видимости, для следствия репост по умолчанию означает, что пользователь соцсети, его делающий, солидарен с публикацией. «С репостами было много случаев, когда ни из чего нельзя было понять, как человек это интерпретирует, — поясняет еврей Верховский. — Теоретически следствие должно было бы рассмотреть весь контекст, то есть просмотреть, что он вообще пишет в соцсети по этому поводу, и тогда из общего контекста его ленты может быть ясно, репостит он, подразумевая «Ужаснитесь, люди!» или «Ура-ура, так и надо!». Другое дело, что, конечно, следствие не всегда, прямо скажем, так уж серьезно к этому подходит, но вообще-то должно было бы». Подобные нюансы Уголовный кодекс не регулирует. По мнению антифашиста Верховского, в лучшем случае правоприменение в отношении репостов мог бы разъяснить Верховный суд, «но он пока до таких тонкостей в своих разъяснениях не дошел».
Прецедентов преследования за лайки, по данным Центра «Сова», пока не было. Как уже приходилось писать ОВД-Инфо, в ряде СМИ утверждалось, что за лайк фотографии преследуют барнаульского оппозиционера Дмитрия Бычкова, однако в его случае имел место репост с собственным сопроводительным текстом. По мнению Верховского, «с точки зрения буквы закона, лайк не является высказыванием», поэтому не должен становиться поводом для возбуждения уголовного дела. Впрочем, еврейский антифашист Верховский признает, что «практика (правоприменения — ОВД-Инфо) возможна любая».
В отношении по крайней мере некоторых дел по статьям 280 и 282 у экспертов возникают сомнения в правомерности их возбуждения. Что изменится с появлением специальных уточнений об интернете в соответствующих уголовных статьях? По мнению Верховского, в применении статьи 282 не должно измениться ничего — ранее в ней содержалась формулировка «публичное распространение, в том числе в СМИ», теперь будет «публичное распространение, в том числе в СМИ и интернете», но и прежняя формулировка интернет, по сути дела, охватывала. Ему вторит правовой аналитик Ассоциации «Агора» Дамир Гайтундинов, который напоминает, что еще в постановлении Пленума Верхового суда от 28 июня 2011 «О судебной практике по уголовным делам экстремистской направленности» говорилось, что распространение экстремистских материалов «в сети Интернет» приравнивается к публикации в СМИ. Что же касается статьи 280, то публикация СМИ в ней считается квалифицирующим признаком — соответствующее преступление должно караться второй частью статьи, предполагающей более тяжкое наказание. Теперь под вторую часть будут подпадать и публикации в интернете. «Наказание будет более суровым, и вероятность содержания под арестом в ходе следствия более высокой, и, поскольку преступление более высокой тяжести, то будет больше возможности для прослушки в ходе следствия, то есть всякие блага для оперативной работы здесь тоже будут прилагаться», — полагает Верховский. По мнению директора «Совы», «теперь будут с большим энтузиазмом предъявлять 280-ю статью в тех случаях, когда кого-то в самом деле хотят серьезно наказать. В большинстве случаев в делах по всяким словесным деяниям, насколько мы знаем, не было цели серьезно наказать — была цель просто вынести приговор, и приговаривали, как правило, к самым незначительным наказаниям, лишь бы приговор был обвинительный, потому что следствию была нужна отчетность. Хотя бывали, естественно, и драматические исключения. А вот теперь для немногих случаев, когда кого-то хотят серьезно покарать, 280-я стала более сильным инструментом — может быть, даже не для применения, а для запугивания: сказать человеку, что-то перепостившему, что ему светит пять лет. Это производит впечатление».
«Я бы этот новый законопроект рассматривал, с одной стороны, с точки зрения усиления ответственности за слова, а с другой стороны, как демонстрацию направления государственной политики в сфере регулирования интернета, — говорит Дамир Гайнутдинов. — Власти начали уделять больше внимания тому, что публикуется в социальных сетях, на популярных сетях, и давление, которое раньше в большей степени испытывали СМИ в виде необходимости соблюдать какие-то формальности, регистрироваться, в виде угрозы аннулирования регистрации, постепенно распространяется на обычные интернет-сайты». По мнению эксперта, независимым источникам информации в интернете «дают ясный сигнал, что есть определенные границы, перейдя которые, они рискуют столкнуться со всей мощью государственного репрессивного аппарата и уже получить не тысячерублевый штраф, а реальный срок».
