Лидер группировки скинхедов нашел дома у обозревателя «КП» притон для занятия проституцией.
Сижу дома, вдруг звонок в дверь.
Полицейский в форме:
— Участковый уполномоченный такой-то…
— Проходите, — говорю.
А надо сказать, я — на седьмом месяце беременности (дело было в мае прошлого года). Пузо — колесом, выражение лица счастливое и глупое.
Полицейский мнется, на пузо косится.
— Поступил, Ульяна Борисовна, в ОВД сигнал о том, что вы по данному адресу содержите притон для занятия проституцией…
Выражение лица у меня – совсем глупое. Машинка белье стирает, в духовке мясо печется. Самая обстановка для проституции.
— Именно я, — говорю, — содержу, или просто притон по этому адресу?
— Именно вы, Скойбеда Ульяна Борисовна. Заявление от некоего Воеводина Алексея Михайловича…
А я такого и не знаю, никогда не слышала.
— Проверяйте, — говорю. – Вот, комнаты…
Тушуется, на пузо косится:
— Не, — говорит, — я уже с домоуправлением побеседовал (дом у нас кооперативный, правление всех знает, как облупленных. – Авт.) Опрошу вас и пойду.
Пишем: проживаю по указанному адресу с мужем и несовершеннолетним сыном, работаю в газете «Комсомольская правда». Воеводина не знаю, почему он на меня жалуется, предположить не могу…
Тут у меня что-то брезжит:
— А кто он такой, вообще?
— Осужденный, — говорит участковый, – к пожизненному сроку заключения. Пишет из исправительного заведения 47/1 УФСИН по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Статьи: 209-я, 105-я часть 2-ая, 222-я…
Ухо привычно отмечает: бандитизм, убийство с особой жестокостью, приобретение и хранение оружия в группе…
— Ой, — говорю, — бандитизм? В Питере?
Первая же ссылка: «банда скинхедов совершала убийства…». На фото лидер фашистов Алексей Воеводин – черноволосый и бледный юноша. Никогда я о нем не писала – зато писала о «художествах», совершенных его бандитами. С одним из членов преступной группы даже встречалась (то есть это потом выяснилось, что я разговаривала с убийцей, а в тот момент казалось: скинхед и скинхед).
Ясно, теперь этот Воеводин где-то добыл мой адрес и развлекается. Скучно человеку: пожизненно ведь сидит! Где-то я даже жалею его, по-христиански…
Объясняю все полицейскому, он ахает, ругается, записывает, уходит.
Но это было только начало наших отношений.
***
Июль, родственники забирают меня из роддома. Шарики, цветы…
Назавтра, в восемь утра – звонок:
— Здравствуйте, оперуполномоченный такой-то…
Далее – по накатанной схеме.
Есть ли у меня дома бордель?
Нет у меня дома борделя!
Зато у меня дома есть похмельный после вчерашнего муж, который христианским всепрощением не страдает и рвется начистить рыло всему исправительному заведению 47/1 УФСИН по Ленинградской области!
Опер ретируется переписывать мое объяснение у участкового.
Но и это еще не конец истории…
***
В общем, на днях участковый позвонил мне, булькая от возмущения. Материал по «моему» борделю… вернулся из прокуратуры на дополнительное расследование! В ОВД – кипиш и скандал, всем дали люлей, он, участковый, прямо не знает, как доказать начальству, что проституток в моей квартире нет?
— Давайте пофотографируем, — предлагаю.
Участковый соглашается. Моему младшему ребенку уже восемь месяцев, игрушки по квартире – мелким слоем. Старший ребенок кривляется. В общем, художественные вышли фото.
Опросив соседей, консьержку и пришедшую сидеть с внуками бабушку участковый читает мне гневную нотацию:
— Он порочит вашу честь и достоинство! Сам – негодяй, каких мало, а на вас клевещет! Вы напишите в прокуратуру, которая самая главная!
Я слабо защищаюсь:
— Честь и достоинство – это в суд надо… Он же никаких законов не нарушает: просто попросил проверить… Гражданин имеет право…
Но участкового не унять: видно, что его достало. Пришлось пообещать. Теперь выполняю.
«Уважаемая Генеральная прокуратура!
Я всегда рада видеть своего участкового. Но полагаю, что у сотрудника полиции есть другие дела, кроме посещения журналистки центральной газеты. Алкоголики там, тунеядцы. Дебоширы, наконец.
Человек, который решил поизгаляться над правоохранительной системой (и, видимо, надо мной), росчерком пера отвлек от службы, минимум, двух офицеров полиции, плюс не знаю сколько еще сотрудников прокуратуры.
Скорее всего, на этом он не успокоится, и, вполне возможно, в скором времени «обнаружит» у меня в квартире ядерный арсенал, лежку террористов или масонский заговор.
Он может, он на своих заявлениях все зиги рисует, да коловраты.
Вы будете проверять все сообщения фашиста и убийцы?
Надо придумать какой-то фильтр от сумасшедших. Иначе, учитывая, что два (!) заявления вы проверяли год, мы с Воеводиным в силах парализовать правоохранительную систему России.
Мне кажется, это неправильно.
Ульяна СКОЙБЕДА
