Он уверен, что противозаконность действия силовых структур во многих регионах, их откровенное сращивание с криминальным коррупционным элементом местной власти является главным источником воспроизводства недовольства со стороны значительной части молодежи и населения существующей системой управления в регионах страны.
«А уже потом к этим недовольным приходят террористы, приходят совершенно отпетые радикалы с безумными фантазиями и идеями, такие как Вагабов или Доку Умаров. И как здесь отмечали, вместо одного выбывшего боевика приходят двое. Чтобы уйти в «лес» стоит очередь», – отметил член СПЧ.
По его утверждению, в том же самом Дагестане большинство недовольных властью, вместе с тем, совершенно не являются сторонниками террора.
«Мы сегодня видим в некоторых регионах Кавказа параллельные миры: есть некий официальный мир – парламент, начальство, где все хорошо, где докладывается руководителям, что у них инвестиционная привлекательность, строятся курорты. И есть совершенно иная параллельная жизнь людей, которая создает свои альтернативные финансовые институты, банковские, кредитные, даже сбор налогов под видом закята, – поведал Шевченко. — Большинство тех, кто идет в организации параллельного исламского пространства, ищут своеобразного правового общества, где есть возможность решения своих экономических и гражданских интересов. Я подтверждаю, что микроскопическая доля этих людей агитировала за террористические методы. Кстати, указ президента РФ о введении третейских судов дает возможность для применения шариата в судопроизводстве в таких вопросах гражданского права, как брак, развод, наследование, распределение земель и т.д.».
«Мне думается, что в Дагестане очень сложная ситуация с доверием местным органам правопорядка. На Кавказе общество очень внимательное и видит все нюансы. И, поверьте, нет такой информации в регионе, которая посредством слухов не стала бы достоянием всех и вся. Аспекты допросов, аспекты операций, кто проводил, кто погиб, дали ли людям возможность сдаться, как ответили на их попытки сдаться? А мы знаем, что, к сожалению, последние два года появилась такая тенденция, чтобы не брать живыми. Можно по пальцам перечислить примеры.
Лучше 5 операций, которые завершились бы после недели переговоров сдачей в плен тех, кто окружен в доме, а не просто представление общественности разрушенного дома и их обугленных трупов. Это имело бы гораздо больший резонанс в контртеррористической пропаганде. Или когда пол-Дагестана указывает на сотрудника МВД, как на заказчика убийства журналиста Хаджимурада Камалова по причинам личной неприязни , но он остается офицером при погонах и выступает на совещаниях о борьбе с терроризмом, то мне кажется, что все средства, которые бросаются на пропаганду, абсолютно бесполезны», – подчеркнул Шевченко.
Он отметил, что каждый новый руководитель, приходящий во власть, хочет под себя создать некую новую ситуацию с так называемой «профилактикой терроризма», чтобы отчитаться перед высшей федеральной властью.
Подобный подход, на взгляд Шевченко, исключает преемственность в этом вопросе.
«А преемственность в этом вопросе является важнейшим фактором подготовки кадров, о значительном недостатке которых нам сегодня напомнили. Это исключает нормальную социальную методологию, когда всю работу передают только в руки тех людей, у которых задача «сломать», получить показания, заставить человека идти не по пути борьбы с терроризмом, а «сотрудничать со следствием», – отметил он. – Такие хорошие и правильные инициативы, как комиссия по адаптации, которая была создана в некоторых регионах, к сожалению, также не встречают понимания у тех или иных авторитетных и силовых структур».
В качестве положительного примера адаптации бывших террористов в социально-политическую жизнь Максим Шевченко назвал интеграцию большей части Ирландской республиканской армии в Ольстере.
«Это, кстати, показывает, что политический терроризм – отнюдь не мусульманская прерогатива. Вполне себе христиане-католики, и даже республиканцы, убили тысячи людей в Великобритании из сепаратистских побуждений. В итоге, один из тех, кто планировал некогда насильственные акции, Джерри Адамс становится лидером легальной партии. Шин Фейн, заседает в парламенте и даже встречается с английской королевой. А ведь положение в Северной Ирландии по многим показателям было даже хуже, чем в Дагестане. Изменения произошли, когда власти не побоялись пойти на прямые переговоры с вооруженной оппозицией», – пояснил член Совета по правам человека при президенте РФ.
