Порой приходится наблюдать путаницу и подмену понятий когда речь заходит о Традиционализме и Традиции, размытию подвергаются сами ключевые, краеугольные понятия. Наша задача — кристаллизовать форму и содержание учения о Традиции.

Традиционализм – это философское направление, возникшее в начале XX века в Европе, связанное с такими именами как: Рене Генон, Юлиус Эвола, Титус Буркхардт, Мирча Элиаде, Герман Вирт, Фритьоф Шуон и прочие.

Традиционализм не является религией, ни новой, ни старой. Это мировоззрение и философия, которая опирается на следующие принципы:

1) Представление о Примордиальной Традиции как о Древе и общем корне всех частных этнических традиций (с малой буквы) и религий в ареале одной расы. Иначе говоря, в своей эзотерической (внутренней, сокрытой) части все традиции и верования, согласно народной культуре, выражают единый Принцип. Постижение эзотерического знания осуществляется через цепь посвящений. Само слово «традиция» восходит к латинскому «tradere» — «передавать», то есть речь идет о непосредственной передачи инициации (посвящения).

2) Утверждение о том, что реальность метафизической Традиции, трансцендентного уровня бытия, является доминирующей по отношению к современному профанному и вырожденческому миру. Индивидуальная и общественная жизнь, само общество и государство должны выстраиваться в четком согласии с сакральным порядком, Божественным замыслом.

3) Утверждение о том, что сегодня в эпоху Современности – Модерна, цепь передачи порвана, Традиция умерщвлена секулярной позитивистской наукой, профанирована проходимцами, сведшими её до развлечения светского общества; сведена до «обычая» и «привычки». Иначе, сегодня мы живем в анти-Традиционное время, которое основоположники философии традиционализма справедливо называли Железным Веком или Кали-Югой. Если ранее европейские общества жили согласно своим народным традициями, то есть находились в традиции – в цепи передачи Вечной Мудрости от времен Золотого Века, то в эпоху современности цепь порвана. И в эту эпоху появляется традиционализм.

Из вышесказанного следует, что Традиция (с большой буквы) – это Первоисток и Принцип. А традиционализм – это ориентация на Традицию в мире, где цепь передачи порвана; в анти-Традиционном мире.

Традиционализм объявляет войну Модерну, как десакрализованному, безбожному и беспорядочному миру, ориентируясь на высшие идеалы и порядок организации общества, государства и всего Мира.

«Традиционное» — относящееся к конкретной традиции, «традиционалистское» — относящее к философии традиционализма, примененной к конкретной религии, либо без такового применения (Эвола).

Для традиционалистского подхода в социальной сфере свойственно следование трём принципам: иерархии, империи и примату сакрального в обществе. Как мы уже указали, основное свойство традиционализма – это всеобщая доминация трансцендентного и видение человека как существа, чьей единственной целью является трансценденция (то есть выход за пределы себя, индивидуума, приобщение к Абсолюту).

Эта цель – соответствие божественному порядку – и задаёт социальную структуру, включающую в себя чёткую иерархию по принципу степени инициированности в Традицию, выражаемое в касте, расе, знании, силе и тд.

Относительно современного мира же нужно сказать, что, в соответствие с традиционалистской парадигмой, сутью истории является постепенная деградация мира, что было наглядно описано Юлиусом Эволой в его программном труде «Языческий Империализм»:

Мы уже указывали на то, что, если нужно вывести закон, обобщающий «смысл истории» последних веков, то мы должны говорить не о прогрессе, а, напротив, об инволюции.

С этой точки зрения можно выделить один наиболее объективный и наиболее показательный процесс: процесс кастовой деградации. Начиная с доисторических времен «смысл истории» состоял именно в последовательном нисхождении четырех главных каст – 1) «солнечной» «королевско-сакральной» касты; 2) воинственной знати; 3) мещанства, «торговцев» и 4) рабов, – в которых в традиционных культурах и, в особенности, в арийской Индии, находила свое выражение качественная дифференциация человеческих возможностей.

Вначале произошел закат эпохи королевской божественности. Вожди, являвшиеся божественными существами, вожди, объединявшие в себе оба вида могущества, – королевскую и жреческую, понтификальную власть, – отошли в далекое, почти мифическое прошлое. Эта первая катастрофа произошла вследствие фальсификации культурной, творческой, нордическо-арийской силы. В германском идеале Священной Римской Империи мы видим последний отголосок этой традиции, этого «солнечного» уровня.

После исчезновения этой верховной касты власть перешла к нижестоящей касте воинов. К этой касте принадлежали властители, являющиеся только военными вождями, господами временного правосудия, политически абсолютными правителями. Иногда кое-где еще сохранялась форма «божественного права», но лишь в качестве бессодержательной и пустой реминисценции. За государственным устройством, лишь формально сохраняющим аристократически-сакральные черты, часто уже в древности мы сталкиваемся с правителями именно такого типа. А после падения вселенского единства Средневековья это стало уже повсеместным явлением.

Второй катастрофой было падение аристократии, исчезновение рыцарства, «национализация» и деградация великих европейских монархий, которые вследствие революций и введения «конституций» – там, где они не были заменены другими формами правления (республикой, федерацией) – превратились в пустой, бессмысленный пережиток, подчиненный так называемой «воле народа». Сопровождающееся парламентаристскими, республиканскими или националистическими формами демократии установление капиталистической олигархии знаменует собой переход власти и авторитета от второй касты к современному эквиваленту третьей касты, от воинов к торговцам. Вместо могущественного принципа верности и чести появляется новое учение об «общественном договоре». Социальный союз является только утилитарным и экономическим союзом: он является соглашением, выработанным в соответствии с интересами и выгодой отдельных лиц. Таким образом, этот союз с необходимостью от личного переходит к безличному. Деньги становятся при этом главным посредником, и тот, к то сможет завладеть ими и максимально увеличить их количество (капитализм, индустриализм), тот, уже в силу самого этого факта, потенциально получит в свои руки бразды правления. Место аристократии занимает при таком порядке плутократия, а место воинов – банкиры, евреи и промышленники. Торговля со своими процентами, сконцентрированная ранее в гетто, становится славой и высшей точкой последней эпохи. Тайная сила социализма, анти-иерархии начинает открыто заявлять о своем могуществе.

Кризис мещанского общества, пролетарское восстание против капитализма, манифест «Третьего Интернационала» и последующая постепенная организация масс и групп в чисто коллективное и механизированное существо – в форме новой «культуры труда» – возвещают нам близость третьей катастрофы, вследствие которой вся власть грозит перейти к последней традиционной касте, к касте рабов и людей толпы: вместе с соответствующим ограничением всех горизонтов и ценностей уровнем количества и материи.

Мир с таким миром невозможен и не нужен — а значит, Традиционализм объявляет ему войну и провозглашает Восстание Против Современного Мира.

Источник — WotanJugend