Анархисты — хаос и тишина

Наши анархисты, как качели: сегодня они на подъёме, завтра угасают. Перестройка и анархизм в моде. Сотни их участвуют в эко-активизме; тематическая литература издаётся десятками тысяч экземпляров. Анархи бились с милицией цепями от велосипедов, горстка их защищала Белый дом в октябре 1993 года. Потом анархистская активность свернулась, но безгосударственники воспряли на волне антифа-бума, обильно подкреплённые самиздатом и андеграундной сценой, ярким представителем которой была, например, группа “La Vida Cuesta Libertades” с гиперболизированными песнями об атаках на капиталистов и силовиков.

Года четыре назад неопознанные анархисты из “BlackBloc” отправились жечь технику застройщиков, другие выходили сотнями на Первомай; и, бывало, обижали националистов на «болотных» путешествиях. После столкновений на Болотной 6 мая 2012 года пошли на убыль; героически дали бой полицейскому спецназу и потеряли половину десятка арестованными, десятки ушли в подполье или в политэмиграцию. Анархисты проявили способность к уличному протесту, от Болотной до Оккупаев, но их мало для разжигания потенциального Майдана.

В прошлом году анархисты наскребли едва полсотни человек для несанкционированного шествия в Москве на 7 ноября, а до этого в количестве пары десятков бойкотировали мэрскую кампанию Алексея Навального. «Чёрно-красный блок», много критически рассуждая про «ксенофобов» – нацболов и «народников», не вывел и сотни человек на этот Первомай в Москве. Значит ли это, что анархисты — обречённая культура?

В анархо-тусовке вращаются тысячи, но политических анархистов из них разве что несколько сотен. Единственная крупная структура — «Автономное действие», расколота на «АД Социал-революционное» и «АД-Радуга». Кое-кто сидит. Так живут ребята, возраст которых между 20 и 25 годами, что одеваются в стиле панк-хардкор-сцены. Почти все они восхищаются украинской революцией, а кое-кто и тамошними националистами.

И всё же нынешний анархизм изрядно разбавлен антифашизмом и леволиберализмом, с одной стороны. Впрочем, есть и малая доля людей с уклоном в русскую этничность. На фланге «нетолерантных» Чёрно-красного блока (это союз части «АД-СР», Чёрно-красного Фронта и мелких групп) идёт процесс трансформации в либертарных социалистов; на рост их культуры пока это влияет как-то незаметно.

Правые политические нули

После угасания скинхедов и автономов в правом поле царил хаос; молодёжь, лишённая прерогативы на насилие, не знала как себя подать. Родился субкультурный симбиоз, объединённый загадочной «правой идеей», здоровым образом жизни (ЗОЖ), футболом, гомофобией, рэпом и одеждой от «правильных» фирм. Правые теперь реализуют себя в«русских пробежках», «русском жиме», пьют на посиделках «русский чай». Над всем царит культ силы, но только не в отношении к сильным мира сего. Насилие к тем, кто меньше всего встроен в иерархические конструкции в России: к гомосексуалистам или низам мигрантов. Часть правых — нацисты. Другие «угарают» по менее элитарным идеям. Политического веса они не имеют, а до взятия власти им как из Москвы до Китая пешком. И это здорово.

Правые стараются не идентифицировать себя как скинхедов, но носят — наряду с непрезентабельной спортивной одеждой в виде, например, штанов-рейтузов — продукцию брендов с откровенной символикой, отсылающей к скандинавскому язычеству или Третьему Рейху. «РусУльтрас», «ВайтРекс», «Тор Штайнер» —дают сразу понять, что перед тобой человек с «чёткими» и «правильными» взглядами; обуться они непрочь в «Нью Беланс». Кроме одежды, у правых есть писатель — Володя Злобин; своё лицо он скрывает, но уверяет, что живет в Сибири. Его опусы читали единичные люди на баррикадах на улице Грушевского.

Хотя правые не любят политику, кремлевские политтехнологи активно ими интересуются и периодически подкидывают программы. Так, правый «Щит Москвы», «Атака» и «Реструкт» под руководством фаната Алексея Худякова и совместно с полицейскими ищут незарегистрированных мигрантов. Худяков был свидетелем обвинения нацболов на «Манежном процессе». Правые не имеют ничего против таких биографий — ведь главное: «делать дело, мигрантов ловить». Или спасать Россию от гей-чумы.

Данное городское движение, возможно, вовлекает 20 или больше тысяч участников; часть из них числится при «Русской пробежке», «Сопротивлении» Романа Зенцова или «Реструкте» Максима Марцинкевича. Последний неожиданно был лишён кремлёвской лицензии на околополитику и препровождён в тюрьму.

Правые — скучная и рыхлая субкультурная массовка с политизированной риторикой. Периодически их массы участвуют как статисты в различных народных сходах, заканчивающих погромами типа того, что случился в Бирюлёво, где в основном бегают от ОМОНа. Толерантный журналист Дмитрий Зыков, снимавший «День русского гнева», назвал свой репортаж — «День русского бега». Оппозицию они не поддерживают, так как та почему-то не «зигует» или порождена «сионистами». Некоторые воруют в магазинах, например, как один из лидеров «Реструкта» Роман Железнов.

Все гуляют на «Русских маршах» и испаряются потом с улиц на год, чтобы готовить «торжество правых идей», ставя лайки «ВКонтакте» на постах с пометкой капслоком «максимальный репост». Правые часто подписаны на «АнтиМайдан», так как на Украине, как говорят, «обижают русских». Если правые проснутся и прочтут, что в России есть Майдан, — мало кто из них пойдёт на него, но часть их абсолютно точно помчится на «путинги». Однако в этой среде есть те, кто поддержал Майдан в Киеве. Например, «русский бегун» Максим Калиниченко, отсидевший по сфабрикованному делу во время «Зимней революции» 2011 года, и видеоблогер Вестовой.

Словом, Владимир Путин может спать спокойно. В России нет ни «правого сектора», ни «левого сектора», способного стать орудием против его режима.

Максим СОБЕСКИЙ
SN