Не мститель, а шашлычник? Андрей Малюгин отрицает вину в преступлениях «за честь Воеводина».
Андрей Малюгин по прозвищу Боец, которому молва приписывает титул одного из самых опасных нацистов Питера, начал давать показания в Горсуде, где он обвиняется в двух убийствах, мошенничестве и приготовлении к теракту. Ветеран чеченской войны, бывший разведчик открещивается от экстремистских идей и называет лидера националистического движения Алексея Воеводина «лицемером». Хотя до этого известный главарь скинхедов считался другом и соратником Малюгина. Но теперь Боец дал понять суду, что Воеводин ему — не товарищ.
«Я единственный говорил ему правду»
Для людей, следящих за националистическим движением в Петербурге, Малюгин и Воеводин были одной командой. Когда-то банда скинхедов под предводительством последнего сотрясала Петербург жестокими убийствами (на счету группировки смерть этнолога Гиренко, расправы над инородцами). Орудовали вплоть до задержания в 2006 году. Под суд вместе с Воеводиным и другими скинхедами пошел и Малюгин. Но Фемида развела их по обе стороны решетки. Судья Вадим Шидловский на основе вердикта присяжных приговорил Воеводина к пожизненному заключению. А Малюгина — оправдал и тут же освободил.
Но через два месяца Бойца опять арестовали. Следствие уверено: Малюгин вышел на свободу с тяжелым сердцем и желанием мести за жестокий срок товарищу Воеводину. Он якобы начал готовить бомбу для судьи Шидловского, а затем на почве преданности Воеводину зарезал Мирослава Ковровского, воеводинского сокамерника, впавшего в немилость лидера после того, как он нелицеприятно отзывался о нем и его супруге. А еще между делом, считает прокуратура, Боец придушил удавкой ни в чем не повинного 36-летнего корейца и дебютировал в мошенничестве, пытаясь сдать в аренду чужую квартиру.
И вот Малюгин вновь предстал перед Горсудом. Уже в одиночестве. Боец заговорил. Поправляя челку, не без волнения в голосе, он заявил суду, что никак не мог мстить за Воеводина, так как… «негативно» к нему относится.
— С Воеводиным у меня никогда не было дружеских отношений… До того процесса, изначально, мы с ним познакомились исключительно по работе: когда я работал в кафе «Нямбург» охранником, он подошел спросить насчет работы, и я свел его с работодателем, — поведал Малюгин суду.
По его версии, практически ни с кем из банды Воеводина он не знаком. Но, оказавшись с ними на одном процессе, Малюгин постепенно стал относиться к Воеводину «негативно». И это чувство якобы было взаимным.
— В отличие от всяких прохоренок (Артем Прохоренко — член банды Воеводина, осужден к пожизненному заключению. — Ред.), я всегда открыто говорил Воеводину, что думаю. Что он лицемер… Но этот человек плохо относится к конструктивной критике, ему это не нравилось, — заявил Малюгин. — Постепенно складывались негативные отношения, и, можно сказать, кульминацией стала его попытка суицида в суде.
Помощь жены «лицемера»
Имеется в виду знаменитая выходка Воеводина, когда он пытался прямо на скамье подсудимых перед присяжными нанести себе увечья, а Малюгин его остановил. Сейчас Боец трактует свои действия вовсе не как порыв спасти друга.
— Когда он резал вены, на него накинулись рядом сидящие. Я подошел не первым, а уже после них, заломил ему кисть, вытащил лезвие и выбросил за решетку… — сказал Малюгин.
Воеводина отправили в психбольницу на экспертизу, и после выхода из нее, по уверению Малюгина, он угрожал его «убить за то, что с ним сделали в психушке».
В общем, Малюгин изо всех сил постарался уверить суд, что Воеводин ему неприятен. В качестве поддержки он вызвал в суд своего сокамерника, с которым два года отсидел в «Крестах» во время процесса над бандой Воеводина. 43-летний Эдуард Бирюк поведал суду, что благодаря круглосуточному совместному быту на семи квадратных метрах у них с Малюгиным волей-неволей установились доверительные отношения.
— Иногда он приезжал с процесса и рассказывал юмористическим тоном про то, как Воеводин начал выкидывать в суде фортеля и проявлять свою неадекватность, то ли чтобы привлечь к себе внимание, то ли чтобы закосить под ненормального… Бывало, он иногда даже называл Воеводина «моральным уродом», — сообщил Бирюк суду. — И ни разу не высказывал националистические взгляды…
По мнению сокамерника, Боец в камере «только и занимался тем, что писал жалобы».
— Писал и писал без перерыва, — заключил Бирюк.
— А в камере содержались лица неславянской национальности? — задал наводящий вопрос товарищу Малюгин. На что тот бойко ответил, что были «и грузины, и армяне» и что все они «нормально общались с Малюгиным».
— А какие у вас были отношения с Ольгой Воеводиной? — вдруг спросила Малюгина мать убитого Мирослава Ковровского.
— Это долгий разговор… — сказал Боец. — Изначально у нас были хорошие отношения, но уже потом я узнал, что этот человек на самом деле сделала очень много негативных вещей для меня…
Но, отвечая на вопрос прокурора, Малюгин не стал скрывать, что сразу после освобождения из зала суда именно супруга «лицемера» Ольга Воеводина почему-то дала ему 3–5 тысяч рублей «на первое время».
Вспомнил кулинарное прошлое
Чем же тогда занимался Малюгин те два свободных месяца, если не разрабатывал план мести? По версии подсудимого, он готовил, но вовсе не бомбу для судьи Шидловского, как думает следствие, а шашлыки. Мирно жарил мясо на мангале в летнем кафе в поселке Тярлево Пушкинского района. «Следил, чтобы не подгорел шашлык… помогал мне с открытием магазина, грузил стройматериалы…» — перечислял труды выпускника кулинарного колледжа Малюгина хозяин этого кафе 37-летний Дмитрий Жигалов, вызванный в суд. — Сколько я ему платил? По-разному… Раз в неделю подойдет, попросит денег, я и давал ему от 1000 до 5000 тысяч…
А готовить бомбы в домашних с условиях, как сообщил Боец суду, он вообще не умеет — на войне в Чечне они это не проходили.
