Фрагмент интервью на КП.

— Либерж, расскажите, как познакомились ваши родители.

— Мой папа Жильбер — родом из Бенина. В семье у них было четверо детей, для Африки это мало, — три сестры и он. Мой дедушка дал им всем образование. Папа сначала учился во Франции, затем приехал в Ленинград, где поступил в Горный университет. Мама Надежда Евгеньевна из Октябрьского. Там они и познакомились, когда папа приезжал на практику. На ломаном русском, вперемежку с французским и английским, он спросил, как дойти до кинотеатра. Мама вызвалась его проводить. Уже через два часа по всему городу разнеслись слухи. А на следующий день папа сделал маме предложение и вскоре увез ее в Ленинград.

— Как отнеслись к этому родители мамы?

— Не думаю, что они обрадовались. Тогда, 30 лет назад, союз с африканцем шокировал многих в маленьком провинциальном городе. Но когда я родилась, все встало на свои места. Бабушка с маминой стороны всем говорила, какая у нее темная внучка родилась, а бабушка с папиной стороны – какая светленькая.

— А как вы попали в Уфу?

— Когда мне было 15, папу – кандидата геолого-минералогических наук — пригласили на работу в Уфу в «Башнефтегеофизику». Поначалу после Питера мне здесь не понравилось. В школе пришлось учить башкирский. Это было проблематично, я вообще об этом языке раньше не слышала. Но в первый же день я попала на контрольную по башкирскому, мне нужно было сказать: «Меня зовут Либерж». Мальчики стали подсказывать, и я на весь класс выпалила эту фразу. И, как можно догадаться, фраза оказалась ругательной. Потом, когда я поступила в музыкальное училище, мне пришлось исполнять песни на башкирском языке. Хотя училась я на эстрадно-джазовом отделении.

— Ну и как – получалось?

— С трудом. «Туган Як» разве что выучила.

— Как вас приняли одноклассники?

— С повышенным интересом. Но так всегда было из-за моей экзотической внешности, поэтому я привыкла. Я росла очень спортивной, занималась легкой атлетикой и всех обгоняла в спорте. Мальчикам было стремно мне проигрывать, до пятого класса у меня были с ними конфликты. А потом, когда я стала превращаться в девушку и как раз вошли в моду рэп, хип-хоп, у меня начались конфликты с девочками.

Ваша внешность вам помогала или мешала?

— Для России я белая ворона и осознаю это с детства. Когда мне было лет десять, на меня напали скинхеды и порезали вены. Я еле приползла в школу, и учительница вызвала скорую. Меня спасли, но нападавших не нашли. К сожалению, отголоски расизма присутствуют в людях до сих пор. Даже у нас на «Доме-2»уже здоровые лбы могут совершенно спокойно проехаться по цвету кожи и внешности: толстая, кривая, косая.