Активист «Антимайдана» Алексей Живов заявил Znak.сom, что у него провели обыск по делу группировки БОРН. По словам собеседника, на окружение Ильи Горячева, которого подозревают в том, что он был идеологом банды неонацистов, следствие оказывает серьезное давление.

В Москве продолжается скандальный процесс по делу неонацистской банды БОРН, которая убивала своих идеологических противников в уверенности, что делает это по заказу Кремля. Сейчас в Мосгорсуде слушается дело Ильи Горячева, создателя организации «Русский образ». Никита Тихонов, один из членов БОРН, пожизненно осужденный за убийство адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой, и его подруга Евгения Хасис называют именно Горячева главным идеологом БОРН. На фоне этого процесса в редакцию Znak.com обратились несколько человек националистических взглядов. Они заявляют, что на них давят силовики с целью вынудить дать показания против Горячева или хотя бы перестать выступать в его поддержку.

Znak.com не имеет доказательств виновности или невиновности Горячева, однако мы решили поговорить с одним из обратившихся в редакцию, Алексеем Живовым, который готов от своего имени рассказать о давлении. Алексей является экспертом фонда «Народная дипломатия», участвовал в общественном движении «Битва за Донбасс», а также играл активную роль в движении «Антимайдан».

— В чем выражается оказываемое давление?

— Сразу после начала суда над Горячевым ко мне и некоторым его знакомым пришли с обысками из Следственного комитета и ФСБ. Изъяли всю технику и записи. Меня при обыске избили.

— Давление оказывают только на вас?

— Нет, на многих людей.

— В каком качестве вы выступите на процессе? Свидетель защиты? Обвинения?

— Нет. Я сторонний наблюдатель, свидетелем защиты быть не могу, так как в описанных событиях не принимал никакого участия и мало знаком с Горячевым лично. Последний раз вживую видел его году в 2005.

— Почему к вам пришли с обыском, если вы не свидетель по делу?

— Потому что я влиятелен в различных кругах, могу передать аналитику или свое видение влиятельным политикам и силовикам. Им это не нравится. Меня там уважают за честность и принципиальность, прислушиваются. Обыски были связаны с моей публичной правозащитной деятельностью. Беспредел, конечно, страшный.

— О чем вас при обыске спрашивали?

— Допрос был по моей общественно-политической деятельности, в постановлении об обыске фигурировало «дело БОРН».

— Как Вы познакомились с Горячевым?

— В том самом 2005 году познакомился с ним на одном из правых митингов, позже, правда, мы не общались вовсе.

— Ваша позиция по делу? Почему вообще Тихонов и Хасис стали давать новые показания?

— Мое мнение я выразил публично уже давно. Мне кажется, что Горячева оговорили. Для чего Тихонову и Хасис это нужно, я не знаю.

— Что вам известно о связях «Русского образа» и администрации президента?

— Знаю, что «Русский образ» делал с администрацией несколько совместных проектов по внешней и внутренней политике. В основном это митинги и мониторинги.

— Как давно вы последний раз общались с Горячевым?

— В «Русском образе» никогда не состоял, о БОРНе узнал в 2013 году после ареста и экстрадиции Горячева. Лично с Горячевым общался, наверное, году в 2012 через электронные коммуникаторы как с политическим экспертом. С Ильей мы говорили исключительно о проведении дискуссионных клубов.

— А с Тихоновым были знакомы?

— Не знаком. Ни с ним, ни с какими-либо иными фигурантами БОРН. Мне вообще всегда было чуждо общение с субкультурой и радикалами.

— Как вы думаете, кому нужно это дело?

— Мне сложно судить. Но кажется, что это – политическое дело, которое преследует целью изменить рельеф российской политической системы. Я знаю одно – ни одно резонансное уголовное дело за последние пять лет в России не освещалось столь же регулярно и истерично, как дело БОРН. И делают это одни и те же люди.