СВР Воеводин
Салют,14/88/82!

Вполне вероятно, что, по ряду причин, это моё последнее письмо. В ближайшее время меня могут депортировать в Харп, а что дальше, предполагать трудно. В принципе, на земном пути я сделал всё, что нужно. Конечно, хотелось бы большего, поэтому каждый миг моего сердце болит из-за нереализованных возможностей, из-за всех моментов на поприще RAHOWы, которые были мною упущены. И всё-таки я старался принести пользу нашей Расе, даже находясь в неволе. Никогда не понимал тех, кто в тюрьме отходил от Движения. Я не стану говорить тут о чём-то возвышенном. Но даже с точки зрения логики и упрямства — ты уже всё равно в застенках, так смысл пересматривать свои взгляды, раз пути назад уже нет? Боишься — не делай. Сделал — не бойся. А кто отошёл, тот предал память всех пленных и павших. Ещё хуже то, что я лишён возможности Бороться. Тяжко осознавать, что происходит с нашей Расой , и понимать, что ничего не в силах изменить. Напасть в тюрьме за год пару раз на небелых, как мне порой удается — разве это борьба?

Действия соратников на воле дают нам силы. В то же время, признаю, что невыносимо тяжело чувствовать , как всё твоё существо рвётся в бой, узнавая об успешных действиях товарищей, а ты продолжаешь тупо сидеть, когда хочется сражаться. Я не жалею о том, что совершил, нет. Мало успел, вот это терзает. А много и быть не может. И я хотел показать вам пример.

Все эти годы я старался, по мере сил и возможности , как-то помочь Движению, хотя мог я в изоляции совсем немного. Все эти годы я имел смысл жизни. Мне неинтересно, что будет со мной как с человеком. И это не какой-то героизм. Это просто норма. Я писал не для PRа, а для каждого, кто хотел бороться. Возможно, где-то я ошибался, где-то перегибал, где-то писал коряво, неудачно. Но это было искренне. Однако всё, что я хотел сказать, мною уже сказано. Тема себя исчерпала. Всё уже ясно — пора делать выбор, и если он правильный, то начинать действовать. Историю вершат смелость и оружие. Всё, что я мог сделать, я сделал. Наверное, своё предназначение я выполнил. Это даёт некоторое успокоение.

А теперь хочу сказать несколько слов о человеке, который стал смыслом моей жизни. Даже более того, кто стал всей моей жизнью, которой быть не может без этого человека. Речь, безусловно, о Хельге. Она мне дороже матери. Мать любит своих детей, т.к. это её дети, она их рожала, она действует так, как велит Природа. Эта бессознательная любовь прекрасна, но стократ прекраснее любовь иного рода.

Я категорически не хочу, чтоб, кто-то лез в наши отношения. Чтоб обсуждали нас. Во всём мы разберёмся сами. И любой, кто из благих побуждений, якобы в мою пользу, что-то скажет против Ольги, это мой враг. Я в любой ситуации буду за Хельгу. Даже если она будет тысячу раз неправа. Даже если все её осудят, я один всё равно буду за неё, пока я жив. Высказываясь против неё, вы будете, в первую очередь, оскорблять меня. Я это так расцениваю. Да и вообще Девид Лейн писал, что долг Белого мужчины благородно относиться к женщине, а не нападать на неё. Все эти годы она мне давала силы. На протяжении почти 10 лет Ольга помогает мне всеми возможными путями. Именно она позволила мне обрести бессмертие, ведь как говорил Фридрих Великий: «Чтобы обрести бессмертие, надо иметь здоровых детей или жить своими делами в памяти лучших». Рожать ребёнка тому, кто обречён на ПЛС, само по себе, храбрый поступок. Мать дала мне жизнь. Оля — бессмертие.

Поэтому даже любой из моих хороших и близких товарищей тут же перестанет им быть, стоит ему оскорбить Хельгу. Мне пофигу, как и кто это расценит (типа , «подкаблучник» и т.д.). Есть самый близкий человек. Все, кто стоят ниже по лестнице (условно говоря), мне не так дороги. Я без них проживу. Да и кому я реально нужен, кроме Оли? Надеюсь, что я доходчиво изложил свою позицию. Поэтому, друзья, помните, что если уважаете меня, то вы не имеете права поносить Олю.

ГВ