Самая молодая страна на планете уверенной поступью шагает в ранее Средневековье.
Пятилетие своей независимости Южный Судан будет отмечать уже совсем скоро – в 2016 году. Однако первые итоги самостоятельного существования этой страны в мире начинают подводить уже сейчас. Последний по времени доклад подготовила неправительственная организация «Врачи без границ». Картина, надо сказать, вышла не слишком жизнеутверждающей.
Сразу после отделения Южного Судана в результате референдума от просто Судана в 2011 году мировое сообщество было полно оптимизма. У новой страны были все возможности для восстановления нормальной жизни после затяжной войны за независимость против Хартума. Прекрасная природа, исключительно плодородные земли, редкое для Африки богатство водных ресурсов, огромные залежи нефти, написанная лучшими юристами мира конституция и полная поддержка всего прогрессивного человечества на пути к процветанию и демократии.
Президент США Барак Обама, приложивший немало усилий для отделения южной, христианской части от нищего, исламистского и авторитарного Судана, в 2011 году пообещал новорожденному государству и его народу «мирное и процветающее будущее», приведя туземцев в полный восторг.
Но, как часто бывает в странах Африки, «что-то пошло не так». Точнее, «не так» пошло примерно все. Практически сразу после объявления независимости началась война Южного и просто Судана за контроль над рядом приграничных областей. На время войны перекачка добываемой на юге нефти к северным портам прекратилась. Не возобновилась она и позднее, поскольку Хартум заломил такие цены за транзит, что Джубе просто невыгодно стало ее добывать. А экономическая ситуация начала стремительно ухудшаться.
На этом фоне резко активизировались «герои войны за свободу», которые с ее обретением перековались в многочисленные вооруженные банды, никому особенно не подчиняющиеся. Держать их в узде можно было лишь щедрыми выплатами из нефтяных средств, а когда те закончились, герои войны начали добывать себе пропитание кто во что горазд. Одни использовали свою военную мощь для формирования мини-княжеств, в которых ввели беспощадные поборы для местных жителей. Другие продолжили кочевать с места на место, устраивая набеги на соседей и всех, кто под руку попадется. Интересно, что в связи с нехваткой современного оружия и боеприпасов многие банды вернулись к «дедовским» методам ведения войны, взяв на вооружение луки, стрелы, копья и мечи.
Лишь один пример: неудавшегося депутата южносуданского парламента Давида Яу Яу настолько расстроило поражение на выборах, что он сколотил банду лучников и копьеносцев, которая как минимум два года промышляла разбоями, воровством скота и работорговлей на востоке страны у эфиопской границы. Поскольку все это сопровождалось массовыми убийствами, в 2013 году на борьбу с Яу Яу правительство направило армейские подразделения. Они сумели сравнительно быстро пресечь безобразия: в бою автоматы и пулеметы оказались существенно эффективнее самых лучших луков и стрел. Однако местным жителям это большой радости не принесло. Армейцы решили, что возвращаться домой с пустыми руками никуда не годится, поэтому, разбившись на группы, сами принялись грабить и убивать несчастных жителей провинции Джонглий. Причем с куда большей эффективностью, чем разбитые ими разбойники.
Такому повороту событий в некоторой мере способствовало то обстоятельство, что солдаты правительственной армии неожиданно для себя оказались на «вражеской территории» – во владениях мятежников. Дело в том, что в декабре 2013 года в столице – Джубе произошла неудачная попытка государственного переворота. Вице-президент Риека Мачар, принадлежащий к народности нуер попытался скинуть президента Салву Киира (народность динка). Подавить мятеж удалось благодаря тому, что на ключевых постах в силовых структурах стояли президентские соплеменники. Мачар бежал в тот самый штат Джонглий, считающийся цитаделью народности нуер, а пропрезидентские динка устроили в столице настоящую этническую чистку, вырезая и прогоняя вон «инородцев». Новости об этом разлетелись по стране быстро. В тех регионах, где преобладают нуер, прошли ответные этнические чистки. Фактически в стране началась гражданская война.
Тут надо отметить, что ни пропрезидентские динка, ни вице-президентские нуер не составляют в Южном Судане большинства – 15 и 10 процентов от общего населения страны соответственно. Хотя они и являются двумя наиболее многочисленными этническими группами, доминирующими их назвать сложно – прочие жители страны принадлежат к другим 60 племенам и народностям, ее населяющим. Интересно, кстати, что динка и нуер говорят на почти идентичных языках, а внешне отличаются только ростом: первые считаются самым высоким народом на планете. Собственно, по этому весьма нечеткому критерию они друг друга вычисляют и вырезают – смотрят на рост. Буквально «на глазок».
Остальные народности, как правило, занимают ту или иную сторону, исходя из тактических соображений и личных предпочтений их лидеров, однако союзы эти непрочны и непостоянны. Более того, в стране сейчас действует как минимум шесть армий (включая правительственную), причем лидер каждой из них не против занять пост главы государства. Но все же большинство племен выступает против динка (и, соответственно, президента), поскольку считает их наиболее сильными, а потому – потенциально опасными для себя.
Основные боевые действия ведутся ровно в центре страны – в богатом нефтью штате с ироничным названием Юнити (то есть Единство). Согласно данным «Врачей без границ», сейчас там полным ходом идут чудовищные преступления против человечности. Судя по описанию, по своим масштабам и жестокости суданские ужасы намного превосходят выходки Исламского государства в Сирии и Ираке.
Противоборствующие силы постоянно проводят в Юнити и на других фронтах этнические чистки среди мужчин, женщин подвергают систематическому сексуальному насилию, а детей нередко продают в рабство. Из-за этого люди месяцами прячутся по берегам рек и в болотах, где на них постоянно ведется охота. Ни пасти скот, ни растить урожай в таких условиях невозможно, в разных частях страны то и дело начинается голод, а из-за почти полного отсутствия медицины люди умирают от вполне излечимых болезней.
Встречаются и более экзотические методы ведения борьбы. Согласно отчету Африканского Союза, опубликованному в октябре 2015 года, дело совсем худо: «Людей расчленяют, тела сжигают, предварительно слив из них кровь. Оставшихся в живых членов общины потом заставляют эту кровь пить, а также есть изжаренную плоть трупов своих соплеменников».
От безумных проявлений насилия мирным жителям спрятаться практически негде. По данным Human Rights Watch, массовые убийства проводятся в больницах захваченных городов, где боевики убивают пациентов прямо в палатах. Как и в прочих случаях, жертвы подбираются исключительно по этническому принципу. Разумеется, подобные ситуации не приводят к примирению сторон – на каждое преступление следует еще более жестокий ответ, и так – до бесконечности.
Все эти неприятности заставляют многих жителей Южного Судана всерьез задуматься о смене места жительства. По подсчетам ООН, за последние три года страну покинули уже несколько миллионов человек, многие из которых направились в Европу. Точное число беженцев подсчету не поддается.
Сама ООН, кстати, в последнее время подвергается жесткой критике со стороны правозащитных организаций, обвиняющих ее в преступной бездеятельности. В Южном Судане размещены около 11 тысяч солдат и офицеров миротворческого контингента. Они, в основном, заняты охраной лагерей беженцев, размещенных по всей стране, куда пускают безоружных людей всех национальностей. Двести тысяч человек, спасшихся от войны, там лечат и кормят, но существенно облегчить их участь ООН не в состоянии. Противоборствующие стороны, как правило, не нападают на «голубые каски», но активное вмешательство последних в конфликт может закончиться полным коллапсом.
Официальные представители ООН отвергают обвинения в бездействии, заявляя, что заботиться о безопасности граждан страны должно ее правительство. Вполне логично и справедливо. Проблема только в том, что сами правительственные силы с азартом совершают едва ли не половину всех преступлений, активно преследуя представителей «вражеских» народностей. Поэтому на него в сфере охраны порядка и прав граждан надежды быть не может по определению. И какого-то реалистичного выхода из этой ситуации пока нет.
В итоге к пятилетию своей независимости Южный Судан подходит в ситуации, напоминающей XII, а не XXI век. По саваннам и взгорьям носятся вооруженные копьями и мечами орды кочевников, которые бьются друг с другом, угоняют скот и женщин врага, осаждают поселения оседлых «князей» и «вольные города». Крестьяне прячутся от вооруженных людей всех мастей по лесам и болотам. Массовые убийства, изнасилования, пытки, работорговля и каннибализм стали почти обычным делом. В разоренных войной районах начинается голод, от которого люди спасаются в соседних и далеких странах. При этом страна разделена на несколько крупных провинций «лордами», ведущими борьбу за корону.
А мировое сообщество, как обычно, смотрит на все это и выражает глубокую озабоченность.
