Громкие бунты
Подобный антагонизм вкупе с традиционным стремлением приезжих жить компактными общинами привел к созданию настоящих этнических гетто. В начале 1980-х Британию захлестнула волна расовых бунтов: чернокожая молодежь гетто, заселенных выходцами с Карибов и страдающих от безработицы, высокого уровня преступности и плохих жилищных условий, нашла выход накопившейся ненависти. Ее гнев был направлен в основном против полиции, которую мигранты обвиняли в расизме и предвзятом отношении к приезжим. Своеобразным чемпионом стал заселенный в основном черными лондонский район Брикстон, где массовые беспорядки происходили с завидной периодичностью — в 1981, 1985 и 1995 годах, и ливерпульский Токстет — там черная молодежь бунтовала в 1981 и 1985 годах.
Новая волна расовых беспорядков пришлась на начало 2000-х. На этот раз больше всего бунтовали маленькие городки Олдэм и Брэдфорд. В эпоху расцвета Британской империи они были значимыми индустриальными центрами, но теперь местная промышленность пришла в упадок. Копившееся годами взаимное недовольство представителей обедневшего белого пролетарского большинства и пакистанской общины вылилось в открытые столкновения.
С тех пор о крупных стычках белого большинства и мигрантов из стран Содружества британская пресса не сообщала. Вряд ли это объясняется внезапно выросшим уровнем толерантности (хотя опросы показывают, что за последние годы коренные англичане стали терпимее относиться к выходцам из Вест-Индии и Африки). Скорее, дело в том, что этническое размежевание, наконец, завершилось, и белое население окончательно покинуло районы компактного проживания мигрантов. Но на место белому расизму пришел расизм национальных меньшинств.
Угнетенные против угнетенных
В 2005-м расовый бунт потряс город Бирмингем. В отличие от предыдущих случаев, в нем вообще никак не было замешано белое население: выходцы с Карибов делили город с выходцами из Азии.
Беспорядки начались с изнасилования 14-летней девочки из семьи нелегальных иммигрантов с Ямайки. Карибская община обвинила в преступлении проживающих рядом пакистанцев. Недовольные темпами расследования уроженцы Вест-Индии решили взять дело в свои руки и показать азиатам, кто в Бирмингеме хозяин. Закончилось все массовой дракой, подожженными машинами, разгромленными магазинами. Один человек погиб.
Бирмингемский инцидент ознаменовал новый этап в истории расовых конфликтов Соединенного Королевства. Представители карибской диаспоры заговорили о «новом апартеиде»: по их словам, в британском обществе сложилась четкая стратификация. Верхнюю ступень социально-расовой лестницы занимают белые, центр — азиаты, а внизу ютятся черные, которым достается самая низкооплачиваемая работа. Выходцы с Карибов и из Африки жалуются, что их теснят мигранты-конкуренты: еще недавно район Лозеллс, где развернулись основные события бирмингемского бунта, был полностью черным, а сейчас он более чем наполовину заселен пакистанцами и индийцами, взявшими под контроль почти всю мелкую торговлю в округе.
А выходцы из Азии недовольны тем, что полиция закрывает глаза на насилие, которое чинят чернокожие. «Если белый человек нападает на азиата — это расизм. Если черный человек нападает на азиата — это, по мнению полиции, бытовое преступление», — жалуется один из видных лидеров британской мусульманской общины Мансур Мугал. С точки зрения пакистанской общины Бирмингема, стражи порядка так рьяно пытались не оскорбить чувства чернокожих, что выпустили ситуацию из-под контроля и даже не закрыли радиостанцию, принадлежащую черной диаспоре и открыто призывавшую к погромам.
Очевидно, что рано или поздно расовая ненависть пойдет на спад — когда оформятся моноэтнические районы, как это произошло по итогам конфликтов белого населения с мигрантами. Но это, во-первых, может занять не один десяток лет, а во-вторых, если в Англию действительно хлынет новая волна мигрантов, на сей раз с Ближнего Востока, хрупкое равновесие снова нарушится. Не говоря уже о том, что вряд ли чернокожее меньшинство захочет вечно пребывать на низших ступенях социальной лестницы.
