По просьбе адвоката Сидоркиной в суде выступили трое свидетелей, которые могли охарактеризовать личность обвиняемого. Пожилой акушер-гинеколог из местной больницы рассказал, что на протяжении шести лет Дмитрий часто бывал в его доме: «Всегда опрятен, трезв, приятен в беседе, не тунеядец, все время работал, он органично влился в наш дом, и, помимо строительства, которым он занимался по нашей просьбе, нас стали связывать дружеские отношения». Именно по его просьбе Драченко ездил в Казахстан; теперь прокурор ставит ему эту поездку в вину.
Супруга обвиняемого заверила суд в том, что ему было неизвестно о розыске. Друг-юрист назвал его человеком, который всегда «вел себя как добропорядочный гражданин» и консультировался с ним по любым спорным гражданско-правовым вопросам, чтобы случайно не преступить закон. Все свидетели попросили дать им возможность выступить поручителями Драченко, а последний даже пообещал оплатить его поездки в Узбекистан для участия в следственных действиях, если возникнет такая необходимость.
Для того, чтобы рассмотреть ходатайство прокурора, судья отменила все остальные дела, назначенные на этот день. Из совещательной комнаты она вышла спустя час и зачитала постановление, согласно которому арест Драченко был продлен еще на четыре месяца — до 30 января 2017 года. Жена, сам бывший офицер и его друзья были ошарашены. «Правды искал. И что, нашел разве? Да, конечно, бежать надо было сразу», — растерянно произнес Драченко.
Перспективы: депортация и срок
Причиной, по которой судья и на этот раз смогла продлить Драченко срок ареста, стала переквалификация дела, о которой защита обвиняемого узнала только в день самого заседания. Как следует из постановления, еще в октябре 2015 года следователь военной прокуратуры Чирчика вынес постановление об изменении обвинения и привлечении бывшего офицера к уголовной ответственности по части 2 статьи 241 (заранее не обещанное укрывательство тяжкого преступления; наказание предусматривает до пяти лет лишения свободы) и части 2 статьи 288 (дезертирство, то есть самовольное оставление части или места службы с целью вовсе уклониться от военной службы, а равно неявка с той же целью на службу, совершенное лицом офицерского состава; предусматривает от пяти до десяти лет лишения свободы) УК Узбекистана.
Как говорится в документе, в ночь на 25 декабря 2000 года Драченко, «заведомо зная о применении насилия с превышением властных полномочий младшим сержантом срочной службы войсковой части Сиддиковым в отношении подчиненного рядового срочной службы той же части Султанова, сопряженного с причинением последнему телесных повреждений средней тяжести», «имея возможность сообщить о совершенном преступлении командованию и правоохранительным органам, в целях сокрытия следов преступления не доложил об этом командиру части». Вместо этого, утверждает следователь, Драченко «отвез рядового Султанова на квартиру своего знакомого, и там, тайно от командования, оказал ему медицинскую помощь, а также принял меры по отправке младшего сержанта Сиддикова для продолжения службы в другую часть, тем самым укрыв тяжкое преступлением, совершенное [им]». Спустя пять месяцев, следует из постановления, Драченко «с целью вовсе уклониться от военной службы, без каких-либо уважительных причин, самовольно оставив расположение части, скрылся в неизвестном направлении».
Власти Узбекистана наряду со 158 другими странами подписали Конвенцию ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных и унижающих достоинство видов обращения и наказания. Однако международные правозащитные организации продолжают регулярно публиковать доклады, посвященные пыткам в этой стране. В частности, в докладе за 2016 год Human Rights Watch констатировала: «В Узбекистане пытки остаются широко распространенными и безнаказанными […], права задержанных нарушаются на всех этапах, а правительство не выполняет рекомендаций по борьбе с пытками, предложенных Специальным докладчиком ООН по вопросам о пытках, Комитетом против пыток и другими международными организациями».
Адвокат Сидоркина полагает, что районная прокуратура не озвучивала информацию о переквалификации обвинения раньше, поскольку ожидала, что за полгода Генпрокуратура России даст окончательный ответ на запрос Узбекистана о выдаче бывшего офицера. Сам Драченко утверждает, что ему не известны ни фамилия Сиддикова, ни обстоятельства, при которых, по утверждению узбекского следователя, он якобы укрыл преступление младшего сержанта. После службы по контракту в армии Узбекистана для некоторых должностей предусмотрен запрет на выезд из страны в течение пяти лет, но Драченко говорит, что на него такого запрета не налагали. По его словам, из Узбекистана он вылетел абсолютно легально — по своему загранпаспорту, а на территории России никогда не скрывался от правоохранительных органов и даже время от времени обращался за документами к узбекистанским властям: в частности, в материалах дела есть справка ОВД Темирюльского района Самарканда от 2003 года об отсутствии у Драченко судимости и справка Информационного центра МВД Узбекистана о непривлечении его к уголовной ответственности на территории республики от 2007 года.
«Конечно, мы задумывались о приобретении гражданства России и официальном оформлении здесь всех документов, он даже заказывал необходимые справки, но собрать полный пакет документов было сложно. Он с утра до ночи работал на стройках, просто приходил и падал — в семь утра уезжал, в десять вечера приезжал. Поэтому тратить время на какие-то документы он не хотел, да и ни к чему это было вообще. Зачем ему было делать документы эти, как будто в деревне без них жить нельзя? Я понимала прекрасно, что они должны быть, но он говорил: «Да зачем, да не надо, да отстань — столько из-за них геморроя, эту бумажку возьми, другую возьми»», — говорит Светлана.
«Но я его не послушала, зачем-то пошел он в это ФМС, делать эти гребаные документы. А сейчас он арестован, и сын без отца растет. Мы жили, работали, никого не трогали, ничего не нарушали — и вот так», — сетует она.
Дистанционно ознакомиться с материалами уголовного дела, возбужденного в отношении своего клиента в Узбекистане, адвокат Сидоркина не может. Сейчас она обжалует каждое решение судьи в отношении Драченко, чтобы затем обратиться в ЕСПЧ c вопросом о признании содержания своего клиента под стражей незаконным.
