В Петербурге демонтировали скандальную доску маршалу Маннергейму. Ночью и захлебываясь от обиды, мол, не готовы горожане к дискуссии.
Вечером, 13 октября, с фасада здания Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева демонтировали памятный знак Маннергейму. Побитого, с пятнами краски маршала отправили в Царское Село, не дожидаясь очередного решения суда или пришествия вандалов.
«Если бы я мог, то сам бы ее снял, но я служу Родине, человек военный. Хорошо, что так вышло», – приговаривал полковник, осматривая стену академии материально-технического обеспечения. Ее услужливо закрашивали трое приезжих из южных стран: «Кто заказал? Не знаем. Мы – строители. Нам позвонил наш знакомый, Игорь, сказал, что есть работа».
Доску Карлу Густаву Маннергейму снесли под вечер 13 октября, за процессом следил наряд полиции. Работа заняла минут 10. С помощью крана несколько мужчин в камуфляже уложили бюст в грузовик, который тут же покинул Захарьевскую улицу.
Злосчастная доска просуществовала в Петербурге почти 4 месяца. Подготовку тщательно скрывали, а затем с помпой открыли 16 июня, перегородив от прохожих, зевак и демонстрантов Захарьевскую сотрудниками ФСО. Символическую ленточку под крики винивших Маннергейма в блокаде Ленинграда разрезали министр культуры Владимир Мединский и тогда глава администрации президента Сергей Иванов. Спустя месяц последнего внезапно отстранили от управления АП и перевели на почетную должность специального представителя президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта.
То была уже вторая попытка повесить доску в Петербурге. Годом ранее во время проведения Петербургского международного экономического форума Мединский и РВИО намеревались презентовать дань памяти Маннергейму на Галерной улице. Неожиданно после бурных дискуссий церемонию отменили, а доску сняли. В 2016-м обряд все же был совершен.
«Памятная доска Маннергейму – это попытка преодолеть произошедший после Октябрьской революции трагический раскол в обществе. А тем вот, кто сейчас там кричит (а пришедшие на Захарьевскую кричали «Позор!». – Прим. ред.), я хочу сказать: не надо быть святее папы римского и не надо стараться быть бóльшим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин, который лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику относиться с уважением», – произнес тогда Мединский.
Как говорили, здание военной академии «плацдармом» для доски было выбрано не случайно, так как объект находится в ведении федеральных ведомств, а не городских властей. В Смольном же хоть и кивали министру культуры и главе администрации президента, тем не менее не разделяли восторгов от такого «подарка». «У них там федеральная политика, они пытаются показать свое расположение Финляндии, которая колеблется, вступать или нет в НАТО, а нам – отдуваться», – говорили в комитетах и администрациях.
Отдуваться действительно пришлось: за эти месяцы доску как минимум пять раз обливали краской, стучали по горельефу молотком и даже вроде как стреляли. Восстанавливание целостности доски то и дело пытались повесить на курсантов. Формально же владельца знака Маннергейму не было. Выяснилось это после того, как к борьбе с маршалом подключились депутаты ЗакСа. Коммунист Владимир Дмитриев направил запрос в администрацию Центрального района с требованием провести проверку законности установки знака. Чиновники произвели выезд на место и не обнаружили разрешительных документов на установку доски. Также в администрации не нашли документов о постановке объекта на учет. Копию документа отправили в комитет по культуре. В ведомстве в связи с этим пришлось создать специальную комиссию, которая должна была решить, демонтировать памятный знак или нет. Час Х должен был пробить еще 8 сентября, но в комитете нашли причины и перенесли на неопределенный срок вынесение своей резолюции.
Одновременно шла борьба и в судах. За время существования мемориала было подано три иска с требованием снятия доски. Однако решение успели вынести только по одному: юристу Илье Ремесло и его доверителю было отказано, так как не было установлено нарушения их прав.
Вероятно, вся эта череда событий, совпавшая с подписанием Хельсинки соглашения о военном сотрудничестве с Вашингтоном, и стала причиной того, что в РВИО решили пойти на попятную.
«Мемориальный знак Карлу Маннергейму, ранее располагавшийся в Санкт-Петербурге на здании Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева, перенесен Российским военно-историческим обществом в Музей-заповедник «Царское Село». Теперь он будет храниться в качестве экспоната в Музее Первой мировой войны «Ратная палата»», – признались в ночь на 14 октября в РВИО.
«Первую мировую войну Маннергейм встретил в чине генерала русской армии, начальником отдельной кавалерийской бригады. На таких офицерах, как Маннергейм, во многом держалась боеспособность русской армии, рождались ее успехи в великую войну», – процитировали на сайте общества научного директора Михаила Мягкова.
Спорную доску решили не реставрировать в память о том, как в городе бурно обсуждают историю 100-летней давности и спорят о роли финского и российского военачальника.
«Неоднозначная фигура Карла Маннергейма – предмет изучения и повод для дискуссий историков. При этом противозаконные действия и «война с памятниками» – вовсе не метод этой дискуссии. Могила Деникина и Мемориал воинам Белой армии на кладбище Донского монастыря в Москве, памятник адмиралу Колчаку в Иркутске и остров Колчака в Таймырском заливе (имя возвращено в 2005-м), будущий памятник генерал-лейтенанту Врангелю в Крыму, мемориальная доска К. Маннергейму – это шаги в сторону примирения с прошлым, признания всех его страниц».
Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»
