Парфенов хотел уточнить у Пыжьяновой, считает ли она, что ИГПР «ЗОВ» действовала в рамках конституции, однако судья Криворучко также его снял, как и еще несколько последущих.

— Как бы вы охарактеризовали политическую цель референдума? Благо, зло, экстремизм? — спрашивает адвокат Курьянович.

— Снимается судом как дублирующий, — перебивает судья.

— А Парфенов какую роль в этом выполнял, как вы его характеризуете?

— <...> Положительно.

— А роль была четко обозначенная?

— Ну, это же инициативная группа, а не армия!

Описать точную роль Парфенова она не смогла: он носил коробки с заявлениями, баннеры на митингах, ставил навесы на митингах, в частности, на проспекте Академика Сахарова.

— Я правильно вас понимаю, что Парфенов участвовал в создании условий для сбора подписей граждан путем установления палатки на проспекте Академика Сахарова? — говорил судья Криворучко.

— Совершенно верно.

— И все же, роль была жестко определена, или он действовал инициативно? — вставляет Курьянович.

— Наверное, нет.

Далее вопросы начал задавать Александр Соколов.

— Говорил ли вам кто-то из подсудимых, что вот мы инициативная группа по референдуму, а на самом деле у нас цель — распространение экстремистских материалов?

— Нет.

— А вам кто-то говорил, что это не ИГПР «ЗОВ», а запрещенная «Армия воли народа»?

— Конечно, нет!

— В каком году вы из ИГПР вышли?

— Ну, где-то в 2013-ом.

— Вы говорили, кто-то руководил сайтом igpr.ru, это в каком году?

— В 2011.

— А что дальше было? Вы не в курсе?

— Ну, сейчас уже нет.

— А вы на сайт заходили в последнее время?

— Заходила, хотела выяснить про «Армию воли народа», что-то там есть, отображается.

— Вы встречали какие-то материалы на сайте, призывающие к революции, что-то такое? — уточняет Соколов.

— Нет, не видела, я вообще на сайтах мало читаю.

— Вы говорили, что 2 млн подписей для референдума это много, а вот если организаторов кидают за решетку, это осложняет?

— Снимается вопрос! — кричит судья.

Несколько похожих вопросов Соколова также снял. Пыжьянова сказала, что вчера с ней говорил сотрудник центра «Э».

— В чем выразилось давление? — спрашивает судья.

— Во-первых, это было вынуждающее, моральное давление…

По словам Пыжьяновой, полковник Ованесян позвонил ей впервые год назад и спрашивал, знает ли она Парфенова, Соколова, Мухина и Барабаша.

— Впервые это было настойчивое желание привязать ИГПР к АВН. Он меня настойчиво просил вспомнить про АВН, я более шести часов была у него в кабинете, он меня опрашивал. Называл какие-то фамилии и просил их вспомнить, про какие-то деньги, говорил об уголовных делах… То есть о том, чего я не знаю.

Вчера Ованесян хотел встретиться с ней у себя в кабинете и дать «какие-то инструкции».

— Потом он сказал, что я приду, меня посадят на машину, что-то про защиту свидетелей… А мне никакие темные комнаты не нужны, я даю показания, как знаю.

— Он настаивал, чтобы вы дали в суде ложные показания?

— Нет, не настаивал.

— А определенные какие-то вещи просил вас говорить? — уточняет Соколов.

— Он убеждал, что надо сказать определенные вещи.

Она подчеркнула, что приняла за угрозу разговоры о возбуждении уголовного дела.

Все вопросы подсудимого Барабаша Пыжьяновой были сняты. Еще одного сторонника ИГПР «ЗОВ» вывели из зала заседаний.

Прокурор Тарасова ходатайствует об оглашении показаний на допросе Пыжьяновой в рамках предварительного расследования, так как они сильно различаются. Ходатайство обвинения судья удовлетворяет. В показаниях говорится, что, по словам Пыжьяновой, инициативной группой руководили Мухин и Парфенов, а Соколов занимался администрированием сайта. Письма в рассылку активистов группы присылали Барабаш, Парфенов и Мухин. При этом Пыжьянова говорила, что дважды ей звонили члены «ЗОВ» и упрекали в том, что она не сдает деньги на деятельность группы.

Пыжьянова подчеркнула, что приходила именно на опрос. «Это был опрос! Я не знаю, как там буковка «д» появилась», — удивилась она. При этом она подтвердила подлинность своих подписей. По ее словам, Ованесян вынуждал ее сказать, что в «ЗОВ» была определенная структура, хотя она так не считает.

Заявления на действия оперативника Ованесяна она не писала. Затем судья снял около десятка вопросов Парфенова, которые он хотел задать Пыжьяновой. То же самое повторилось и с вопросами Соколова. У Барабаша и защитника Суханова вопросов не оказалось.