Даниил Александров считает, что «тотальное анкетирование школьников о любви к Родине, готовности к жертвам и предложение донести на самого себя, – это настоящее проявление фашизма, без всяких скидок и метафор»:
– Эти анкеты меня возмутили, они мне представляются вредоносными в целом. В практике Комитета по образованию сейчас плотно заложена профилактика экстремизма, борьба с ксенофобией и прочее, проводится это в форме уроков патриотизма, опросов, но мне кажется, что все это достигает прямо противоположных целей. Подход к делу формальный, неделикатный, как в случае с этими анкетами, и у подростков это вызывает естественный протест и отторжение. Наибольшее возмущение у меня вызвали два конкретных блока в этих анкетах. В одном из них задаются вопросы, где уже заложена идеологическая позиция, то есть они предполагают существование некой верной идеологии, условно говоря, патриотической. А второй блок содержит такие вопросы, что если человек будет отвечать на них правдиво, то из его ответов может следовать, что он совершал, совершает или собирается совершить какие-то правонарушения. И хотя в анкетах нет никаких указаний на то, что они подписываются теми, кто их заполняет, но как любой человек, учившийся в школе, я прекрасно понимаю, что ни о какой анонимности на самом деле речи быть не может.
– Как вы считаете, а родители или сами школьники могут от такого анкетирования отказаться?
– Ну о каком-то принуждении мне неизвестно, кроме того, родители, заранее зная об анкетировании, могли бы проинструктировать детей, а очень многие вообще отказываются от самых разных тестов. В школе вообще проводится довольно много опросов – и психологических, и касающихся социального положения, каких-то связей, так что часто возникают маленькие скандалы, родители протестуют, это совершенно нормальный процесс. Но когда вопросы ставятся так, как в первом блоке этой анкеты – о любви к Родине и противопоставлении личных интересов интересам Родины, тогда отказ отвечать на такие вопросы может быть сам по себе истолкован как отсутствие патриотизма. Вот в чем проблема. Это как известный случай в Белгородской области – когда родители отказывались выбирать Основы православной культуры, и они автоматически оказывались в положении оппозиции, хотя не делали ничего противозаконного. Такая опасность есть – это привнесение в школы идеологии, что не очень хорошо, – считает Даниил Александров.
Известно, что анкетирование в школах Московского района проводится с помощью районного Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи. Радио Свобода удалось до него дозвониться, но его директор Людмила Шкапова отказалась давать интервью, сославшись на то, что не может говорить без прямых указаний своего учредителя – городского Комитета по образованию. В то же время она подтвердила, что такие анкеты по школам района распространялись. Интернет-издание «Фонтанка» приводит комментарий Комитета по образованию – о том, что анкетирование проводится в рамках плана «по профилактике правонарушений несовершеннолетних на 2017–2018 учебный год».
Радио Свобода удалось также связаться с 11-классником Игорем (имя по просьбе школьника изменено), который прислал Ярославу Путрову фотографии анкет. Игорь не захотел общаться по телефону, но охотно вступил в переписку через Telegram, еще раз прислал фотографии анкет и написал следующее: «Анкету нам раздавал социальный педагог, который еще является у нас учителем русского языка, она сама оппозиционная и против этого анкетирования. Анкетирование было обязательным, нас попросили поставить «правильные» ответы, чтобы не возникло проблем у школы и конкретно у педагога. Анонимность соблюдалась». На вопрос, как реагировали на анкету одноклассники, Игорь написал: «В классе в основном смеялись, либо было без разницы. Не понравилось это всего паре человек и самой преподавательнице».
Из ответов Игоря следует, что отказаться от заполнения анкеты все-таки было нельзя. Можно также предположить, что если Игорь предпочитает скрывать свое имя и даже голос, то он явно боится показаться не слишком патриотичным. На доцента факультета психологии СПбГУ Ирину Писаренко те фрагменты анкеты, которые ей удалось увидеть, тоже произвели не слишком приятное впечатление.
– Во-первых, анкета просто составлена неграмотно, в ней много стилистических ошибок и даже орфографических. Например, слово «никаких» исследователи почему-то пишут раздельно – «ни каких», а в предлоге «из-за» они потеряли дефис – я сначала думала, что это опечатка, но потом увидела, что такое написание – «изза» – повторяется многократно. Даже виденный мною фрагмент был очень длинным, да еще оформленным в виде таблиц – такой объем и для старшеклассников великоват, то есть сама методология составления анкеты не слишком корректная. А главное, содержание анкеты не соответствует психологии целевой группы, дети устанут и будут отвечать небрежно и неискренне. И потом, сейчас в обществе идут споры, дискуссии по многим вопросам, и хотелось бы, чтобы такая анкета предварялась внятным вступлением, объяснением – а то анкеты раздаются, а никто не понимает зачем. Тут нужна подготовка общественного мнения.
По всей видимости, те, кто такие опросы инициирует, хотят принять меры по профилактике молодежного экстремизма и политической активности. Да, у детей энергии много, они не всегда знают, куда ее направить, а взрослые такую анкету, видимо, рассматривают как некое средство снижения подростковой активности, связанной с выражением недовольства. Но с педагогической точки зрения это сделано неправильно, тут не учтен социальный контекст, да и сама анкета не прочитана внимательно, что странно: ведь ее должны были прочесть как минимум на трех уровнях – на городском, районном и в самой школе – и на всех трех уровнях не увидели даже элементарной неграмотности, что мне трудно объяснить.
– А о чем говорит нежелание Игоря называть свое настоящее имя, общаться по телефону?
– О том, что и родители, и дети, и учителя боятся высказывать свое истинное отношение к таким акциям. И можно с грустью констатировать, что такое анкетирование даст обратный эффект – сама процедура является объединением протестных учителей и детей, да и родителей, наверное, тоже. Так что если хотели получить эффект снижения конфликтности, то эффект будет обратный. Любое доминирование над свободным выражением мысли, наоборот, вызывает обратную реакцию, которая не идет на пользу ни нашим органам управления, и структурам образования – это как раз иллюстрация того, как неграмотная работа может дать вместо позитивного негативный результат. В самом изучении мнений людей по разным вопросам нет ничего плохого, мои коллеги вели многолетние исследования, составляли портрет выпускника, изучали, как меняются дети, но это была корректная работа, она давала срез, позволявший увидеть настроение детей, изменение их позиции, но в данном случае все это не очень получилось.
